Форт Заря - 2
Шрифт:
– Я хочу принести извинения.
– Это все?
– Нет. Там, около того склада, где броневик стоял, есть затопленный сруб. Так вот: вода внутрь не прошла, там склад оружия.
– Ну что, Петрович, принимается?
– Принимается, Михалыч.
Женя улыбнулся и протянул через стол руку.
– Держи кардан, Серега,!
Он повернулся к Касаткину.
– А теперь, Петрович, твоя очередь.
Тот попытался отнекиваться.
– Неудобно сейчас, да и люди спят уже.
– Неудобно штаны через голову надевать. Давай, тихонько.
Капитан, косясь на ошалевшего новобранца,
– Чего регочешь?
– буркнул выбравшийся из-под стола Касаткин, но не удержался и тоже заржал в голос.
Это было так заразительно, что Серж невольно к ним присоединился. Все трое смеялись до слез, не в силах остановиться, забыв, что люди все-таки спят и тишину стоило бы соблюдать. Отсмеявшись, капитан разлил по новой.
– Давайте, мужики, за чувство юмора, - предложил он, утирая рукавом слезы.
Хлопнули, зажевали, замолчали. Взрыв смеха словно бы отнял у них остаток сил. Женя потянулся за графином, наполнил стопки.
– Давайте за души тех, кто сегодня тут, около форта остался. И за тех, кто у локалки полег, и у блок-поста. Ведь не все они были кровожадные, как этот Уольдэ Сэмайят, чтоб ни дна ему, ни покрышки. Не меньше трети из них просто на пинках пригнали сюда на бойню. И очень хорошо, это большая удача, что среди них нет никого из наших.
Выпили молча, не чокаясь.
Женя поднялся из-за стола.
– Не знаю, как вы, а я с ног валюсь. Сереж, там направо по коридору, - он махнул рукой, - должна быть еще одна свободная комната. Тащи туда барахло, отсыпайся. Завтра по свету разберемся, может, что получше подберем. И готовься, утром поедем остатки вчерашнего забирать. Заодно и твою оружейку бомбанем. Нельзя такие вещи без присмотра оставлять: не ровен час, кто-нибудь ноги приделает. А еще есть у меня к тебе одно предложение, но это на свежую голову надо обсуждать. А сейчас всем спать. Помогите только мне со стола на ледник все убрать.
*******
Утро у Жени началось позже обычного. Все же, накануне случилось изрядно событий. Но отступить от своего распорядка он себе не позволил. Увидев, что Серж наблюдает его упражнения с "люгером", махнул рукой.
– Пошли на стрельбище, покажешь свои таланты.
Сергей пожал плечами, взял свою "беретту", пару запасных обойм и пошел следом. К его удивлению, единственное, в чем он опередил своего нынешнего командира, так это в скоростной стрельбе. Зато в стрельбе навскидку безнадежно отстал. И по быстроте, и по точности. Привыкший к безоговорочному лидерству в этом вопросе, Серж несколько приуныл.
– Не переживай, я первый раз оружие взял в руки в начале прошлого лета. Захочешь, и ты так же сможешь. А, может, и лучше.
– успокоил его Женя.
Эфиопов Харари выпустили из подвала, накормили и отправили восвояси. Бырхан изощрялся в красноречии, упрашивал, молил, укорял, пытался даже грозить, но это ни к чему не привело. Женя был непреклонен.
– Ты один раз обманул меня, Бырхан, обманешь и еще раз. Иди обратно в Аддис-Абебу и расскажи обо всем, что здесь произошло. Боюсь, если ты задержишься здесь, у местных племен появятся рабы из племени Харари, а я не смогу этому
Бырхан еще немного помялся, но, видя, что на него больше не обращают внимания, уныло побрел прочь от форта. За ним потянулись остальные Харари.
Касаткин, посадив смену бойцов в один из "Ганомагов", отбыл в Сибирь. Из замка Россия приехала колонна за пленными: КАВЗик и "Виллис" под охраной броневика. Всех сидевших в подвале разместили в автобусе, больших начальников погрузили отдельно в кузов "Виллиса" и увезли в метрополию.
Пора была собираться и самому. В экспедицию Женя взял с собой четверых. Тройку в экипаж "Ганомага" - Клауса, Сержа и Анбэссу. И Фиму за руль "Кюбельвагена". Остальным поручил учет трофеев, хозработы и попросил еще раз прочесать поле перед фортом на предмет брошенного ночью оружия. Баки залили под пробку, взяли с собой запас бензина на обратную дорогу и двинулись. На Сибирке в караван влился еще "ГАЗ-51" из Сибири. Женя сильно сомневался, что один броневик сможет все увезти.
Нынче поездка прошла без приключений и почти без остановок. Только на блок-посту Сибирки Женя попросил Фиму притормозить. Там все еще стоял вчерашний лейтенантик. Только на ремне у него уже красовалась самодельная, пошитая из брезента, кобура. Он подбежал, козырнул.
– Здравия желаю, Евгений Михайлович!
– Здравствуй, тезка. Отпустил эфиопов?
– Я отпустил, только они не уходят, сидят вон, нарушают порядок.
– Позови-ка их сюда.
Через пару минут четверка стояла рядом с машиной.
– Почему вы не уходите домой?
– спросил их Женя.
– Мы не можем. Нас будут считать изменниками и, скорее всего, убьют.
– А как же ваш род? Вы так и будете жить отдельно от семей? А чем вы собираетесь заниматься здесь? Чем питаться?
Эфиопы молчали.
– Вот что: если вы придете ко мне всем племенем, я дам вам землю и помогу с обустройством на новом месте. Сколько времени займет у вас дорога в одну сторону?
– Наверное, шесть или семь дней.
– Тогда вы успеете до начала холодов. Я дам вам оружие, чтобы вы могли не бояться хищников.
Он обратился к лейтенанту:
– Тезка! Выдай им из трофеев одну винтовку и две обоймы патронов. Если Касаткин будет ругаться, скажи, что я приказал.
И снова повернулся к эфиопам.
– Ваша судьба и судьба вашего рода - в ваших руках. Я даю вам возможность. Ваша задача - использовать ее. Идите.
– Ну, прощай, тезка. Еще увидимся. Поехали, Фима.
Следующая остановка случилась на повороте с Зусулки. Там, отнесенный метров на двадцать в сторону Аддис-Абебы уже стоял полноценный блок-пост. Бероев не стал дожидаться утра, а сразу же после завершения основной фазы операции, послал пару отрядов, те снесли эфиопские укрепления под Берлином вместе с эфиопами, а потом здания разобрали и перевезли сюда. Перед блок-постом стоял офицер Союза, и, нависая над ним, едва ли не потрясая кулаками, выдавал одну за другой гневные тирады какой-то африканский начальник. Позади него топтались два вооруженных до зубов амбала личной охраны. С подходом колонны эфиоп как-то сник и притих. Женя выпрыгнул из машины, подошел к людям. За руку поздоровался со знакомым офицером, затем по-амхарски обратился к эфиопу: