Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор)
Шрифт:
— Она оракул, Бабник. Служительница Богов.
— Не называй меня так, Сова.
— Да пошел ты, как хочу, так и называю…
Хм, и эта церемония пройдет в этом году. Действительно великая редкость. Мало кому будет позволено увидеть это воочию. Чтобы присутствовать в ритуальном зале, где темного соединяют узами долга с его будущим хозяином… за возможность участвовать в подобном некоторые дадут руку на отсечение.
— Что, девочки? — Послышался голос Кравца, от которого парни замерли на месте, вытягиваясь в струны. — Я не в парк развлечений вас привел. Почему же я теперь
4 глава
.
А ведь день начинался как нельзя лучше. Хотя бы тем, что Михаэль удалось выспаться.
— Смирно, девочки! — Раздался над головами курсантов голос сержанта. — Сегодня приезжает начальство в количестве трех человек. Именно поэтому сегодня особенный день для вас. Время показать, чему вы научились за эти дни, проведенные в наших стенах. Вы прибыли сюда неотесанными болванами и вот, спустя одиннадцать месяцев, вы стали похожи на мужчин. Но «похожи» здесь ключевое слово, так что не обольщайтесь. Сегодня сдаем нормативы по всем показателям. Кто-нибудь знает, что будет после этого?
— Так точно, товарищ старший сержант. — Четко и громко ответил Сид.
— Н-да? Ну и что же?
— Отбор. Те, кто уложился в показатели проходят на второй курс, а те, кто нет…
— А те, кто нет. — Прервал его сержант. — Выкатываются отсюда ко всем чертям. Все так, курсант Сид Вернер. Я надеюсь, среди вас, дамочки, таких «счастливчиков» нет. — Осмотрев внимательно каждого, Кравц заложил руки за спину. — Вопросы?
— Вопросов нет! — Хором ответили курсанты.
— Да неужели? Даже у вас, сэр Михаил?
— У меня… нет. Никак нет!
— У тебя все на лице написано. — Беспечно ответил сержант. — Давай выкладывай, пока я добрый.
«Добрый?! Не смешно».
— Правда ли то, что через неделю мы поедем на Церемонию Обретения? — Задала Миша вопрос, который мучил ее уже в течение многих недель.
— Только те из вас, кто сдаст нормативы. — Ответил односложно сержант. — Вот вам еще один стимул.
— А это…
— Можно было задавать только один вопрос, сэр Михаил. — Оборвал ее на полуслове Кравц. — Еще вопросы есть? Вопросов нет и быть не должно! Разойтись.
Строй ребят сразу же рассыпался. У них было время до назначенного часа, когда их снова соберут на экзаменовку.
Тестирование по теории магии и истории империи уже прошло. Эти предметы не требовали физических нагрузок, поэтому Миша написала их довольно сносно для человека, который спит по пять часов в сутки и то, если повезет. Как и сказал сержант, осталось сдать только нормативы по военной подготовке, из которых основными будет бег, подтягивание, отжимание, пресс, стрельба из огнестрельного оружия, фехтование и последнее — полоса препятствий. И если Миша хотела вернуться домой, то сегодня предстояло выложиться на все сто и, скрипя зубы, сдать эти нормативы.
Через час после роспуска, курсантов вновь собрали, на этот раз на полигоне. Огромное пространство, поросшее коротко стриженной
И вот, спустя бесконечность, наполненную болью и яростью, наступил самый напряженный момент.
— Равнясь! Смирно! — Возник перед тяжело дышащими, раскрасневшимися, еле стоящими на ногах парнями старый добрый сержант. — Что ж, девчонки. Вы уже сдали все, кроме полосы препятствий. Значит так, дойти до конца обязаны все, если я увижу, что кто-то из вас упал и не поднимается, я закопаю, даже не разбираясь, живы вы или нет. Уяснили?
— Так точно!
— Я на это надеюсь. — Пробормотал Кравц. — Первая пятерка: Вернер, Сабин, Мюлери, Джелли и Каверин. Выйти из строя. Момент истины настал.
— Сейчас я вам оглашу список тех, кто уложился во время, дамы. — Расхаживал через час перед рядом задыхающихся курсантов Кравц, вертя в руке секундамер. — Проходное — восемь минут. Лучший результат у Джеймса Вирина, за ним идет Джон Рейн, третий Сид Вернер, потом Салем Крон, Питер Гарв, шестой Дэн Джуд, седьмой Михаил Джелли, за ним Раэль…
Дальше Миша не слушала, так как все звуки из этого мира вывел ее собственный тихий шокированный выдох. Быть не может, она в семерке лучших! Может, их всего двадцать пять, но она вроде женщина. Как приятно осознавать, что изнурительные тренировки не прошли даром.
— Какие хорошие ребята. — Ворвался в ее размягченное радостной вестью сознание чужой густой голос. — Какие молодые и сильные мальчики.
Только теперь Миша вскинула голову, чтобы увидеть обладателя этого неприятного елейного голоска. Перед рядом молодых солдат расхаживал полный мужчина, упакованный в форму, по которой можно было определить звание старшего лейтенанта третьего ранга. На мясистом лице играла странная улыбочка, а глаза бегали по ребятам так, словно это товар на прилавке.
Первое (да и, кажется, единственное возможное) впечатление от этого человека — отталкивающее, это даже слабо сказано. Миша недоуменно перевела глаза на сержанта Кравца и вздрогнула от того, сколько в этом человеке, в его взгляде, было презрения к своему начальству. Он смотрел на этого лейтенанта так, как не смотрел даже на Тода — толстого парня, который не мог пробежать больше пяти километров. Отвращение, омерзение, гнев.
— Сынок, как твое имя? — Выдернул ее из наблюдения за сержантом густой голос.
Миша вздрогнула и недоуменно посмотрела на того, кто стоял перед ней.
— Курсант, отвечать, когда тебя спрашивают. — Рявкнул сержант, а в его голосе было раздражения больше, чем обычно.
— Михаил Джелли.
— Михаил. — Повторил лейтенант, хлопая мясистыми губами. — Ты не плохо показал себя, я за тобой наблюдал. Ты станешь хорошим бойцом, не так ли?
— Я приложу все усилия.
— Я надеюсь, что все. — Гаденько рассмеялся мужчина.
— Михаил Джелли, — Снова раздался громкий голос Кравца. — Наряд вне очереди.