Фосфорные орлы. Сборник рассказов
Шрифт:
«Ушла Маринка», – однажды грустно сказала Зина, перебирая старый хлам, собранный по сусекам и кладовым.
А вот во сне Марина сидела рядом, на детском стульчике, расписанном под хохлому. Нарядная, свежая, будто только с магазинной полки, в невесомом голубеньком платье, пластиковых туфельках, гольфах. На голове белел аккуратно повязанный бант.
«Как же она прыгать-то будет? В таком-то платье. Нужен костюм, а где его взять?», – подумала во сне Зина, но решила
Она внимательно, наметанным глазом осмотрела каждую деталь парашюта, каждую потрогала, подергала, затянула. Все крошечное, но очень искусно, ювелирно сделанное. Маленький узел контровки петли звена к кольцу на ранце, маленький фал гибкой шпильки, маленькая лента-завязка…
«Какой ладный парашютик, как настоящий», – улыбнулась Зина, подхватила его за лямки, обернулась, чтобы передать Марине, но вдруг обнаружила себя в самолете.
Она летела над землей, в своем малиновом комбинезоне, локон волос выбился из-под шлема и неприятно лез в глаза. Дверь АН-24 раскрыта, под крылом золотилось пшеничное поле.
«Зина, держи!», – перекрикивая ветер, прокричал тренер и протянул девушке тот самый крошечный парашютик.
«Это же для куклы!» – успела крикнуть девушка, балансируя у края выхода.
«501, 502, 503, 504, кольцо!»
Марина полетела вниз, зажимая в руках парашютик.
«Что с ним делать?! Он же маленький!» – с ужасом подумала спортсменка и стала вертеть его в разные стороны. Страх нарастал и сковывал мысли. Зина дернула колечко – почему-то обручальное. Раз! Два! Три! Не поддается. Дернула еще сильнее, еще, еще, и в итоге оно оказалось между большим и указательным пальцами.
«Должен же быть запасной! Где он?», – закричала Зина, глотая воздух. Девушка смотрела в разные стороны, искала выход, надеялась на чудо, ждала, что вот-вот из этого кукольного парашютика выпорхнет белый купол, и она почувствует знакомый рывок. Но парашютик «молчал».
А тем временем земля становилась все ближе и ближе, однако внизу раскинулось уже не золотое поле, а родной двор в подмосковном Егорьевске, где родилась и выросла Зина. Она видела его с высоты птичьего полета.
«Вот бы у меня были крылья», – печально подумала девушка и, кажется, смирилась со своей участью. Зина постаралась расслабиться, как учили в аэроклубе, выпустила из рук бессмысленный парашютик, но через мгновение пришла в себя от жуткого грохота. На все лады грянул гимн Советского Союза!
Внизу оркестр Военно-воздушных сил РККА выдувал медь. Тромбоны, валторны и трубы блестели на солнце. В этот же момент девушка заметила,
Пятном оказался куст сирени, росший под окнами их дома. В детстве Зина пряталась в его густых ветвях, вдыхала свежий, волшебный запах, поила Марину чаем из игрушечной кружки, угощала кусочкам песочного пирога. Куст сирени был добрым соседом, своим парнем, другом: у него собирались на лавочке и пели песни под гармонь, играли в домино, слушали позывные «радио-Маяк»: «…в Иркутске – двадцать часов, в Чите – двадцать один, во Владивостоке и Хабаровске – двадцать два, в Южно-Сахалинске – двадцать три, в Петропавловске-Камчатском – полночь».
За долю секунды до падения Зинаида почувствовала, что словно замедлилась. Щеки прохладно щекотали цветы сирени, она опустилась в них, как в перину, и проснулась.
– Ну ты соня! Вставай скорее, завтрак пропустим, – весело сказала стройная, длинноногая Аня Кулагина, – Или ты на диете? Тут все такое жирное, кошмар! И шафран этот еще, надоел до чертиков. Вонища! Фу!
Аня сморщила лицо и бросила на кровать Зины вафельное полотенце.
– Я тебя на улице подожду! Иди умывайся.
Зина пробормотала «ага», спустила ноги с кровати и несколько секунд внимательно смотрела на деревянный пол, выкрашенный темно-коричневой масляной краской. Сон прочно схватил спортсменку за голову и не хотел отпускать. Казалось, что в комнате пахнет сиренью, а не шафраном.
Весь день до самого вечера Зину не покидало колючее чувство тревоги. На ночь был запланирован прыжок. У нее пропал аппетит, опустилось лицо.
– Зинка, да что с тобой? Бледная как поганка. – забеспокоилась Аня.
После обеда они прогуливалась по раскаленным, обветренным улицам восточного города.
– Как первый раз, в самом деле. Какой по счету у тебя прыжок?
– 3500-й, – спокойно, без тени хвастливости ответила Зина. – Я же с 16 лет прыгаю. А могла бы и в 15 прыгнуть, когда впервые на аэрокружок пришла. Но там набор уже закончился, сказали через год явиться.
– Ну вот, и чего ты боишься? – Аня задумчиво пнула носком камушек, он красиво, по параболе, полетел и ударился в бежевую стену мазанки.
– Да я не боюсь. Просто сон видела. Странный.
– Как парашют не раскрылся? – Аня с усмешкой посмотрела на подругу.
– Ну да. Практически. Маленький был, для куклы. А я в куст сирени спланировала, который у нас под окнами рос.
Конец ознакомительного фрагмента.