Фотограф
Шрифт:
– Спасибо, – шепнула я в ответ и прикрыла глаза, наслаждаясь невинной лаской.
Всю жизнь бы так сидела!
От Егора приятно пахло мужским гелем для душа, а спиной я чувствовала его крепкое тело. В волосах запутывалось его дыхание, и мурашки бежали по коже от его аккуратных поглаживаний пальцем.
– Ты только не отключайся, ладно, – встревоженно попросил он.
– Я просто наслаждаюсь, – тихо ответила ему.
– Чем?
Я наверное была не в себе. Наверное из-за пережитого испуга от вида Эрика что-то во мне сломалось. Перемкнуло.
И я сказала Егору
– Тобой.
Он шумно выдохнул и сказал неожиданно зло:
– Ты бы уж определилась, кем из братьев будешь наслаждаться!
– Что?.. – непонимающе переспросила я, пытаясь подняться и посмотреть на Егора.
– Что?! Ты ещё спрашиваешь “что?”! – он вскочил на ноги, лишив меня своей опоры. – Ты сосалась с Никитосом! Этим утром! Я вас видел!
Он был в ярости. Казалось, вот-вот и его глаза начнут метать молнии.
– Прости, не знаю, что на меня нашло, – испуганно принялась оправдываться я. – Я не знаю, как это вышло! Я потом пришла к тебе в студию, чтобы поговорить, но услышала… услышала…
– Что ты услышала? – хмуро спросил Егор, скрещивая руки на груди.
– Что у тебя будет ребёнок. Семья. Ж-жена… – я замялась и опустила глаза вниз. – Так что выходит…
– Так что выходит, что всё решено за нас, и ты не виновата? – бросил он резко.
– Наверное… да…
– Что ж, отлично! Удачи потрахаться с мелким!
Я вспыхнула от его слов, но Егор этого не видел – в несколько шагов он подлетел к своей машине, прыгнул за руль и, взвизгнув колёсами, рванул вперёд.
– А вот и вода… Куда умчался Егор? – рядом со мной на скамейку опустилась Варвара и протянула мне бутылку ледяной воды.
– Кажется, мы окончательно всё решили, – пробормотала я, открывая воду.
Холодная, почти замораживающая горло – то, что надо, чтобы остудить голову, сердце и всю себя. Я залпом выпила всё до капли и поймала сочувствующий взгляд Варвары.
– Ты уверена?
– Он видел, как мы с Никитой… целовались. А я сказала, что слышала о его ребёнке. Так что…
– Егор разозлился из-за того, что вы целовались? – удивилась Варвара и покачала головой.
Я прижала ещё холодную бутылку к голове и промолчала. Что я могла сказать? Что наверное я слишком развратная? Слишком бесстыдная? Что я… что я, возможно, нимфоманка? Что я готова бессовестно то с одним, то с другим?
– А ты не знаешь, что это был за тип, которого ударил Егор?
– Эрик, – тихо ответила я. – Мой муж.
– О-о, – протянула Варвара. – Теперь многое понятно…
Я пожала плечами. Мне хотелось спросить, что именно ей понятно, но тут перед нами на дороге остановился чёрный джип. Пассажирское стекло опустилось, и я увидела Константина за рулём.
– Садитесь ко мне, подвезу.
Я хотела ещё немного посидеть, хотела потом пройтись пешком, но его тон не оставил мне выбора. Я села сзади, а Варвара спереди.
– Куда тебя отвезти, Мила? – спросил Константин, глядя на меня в зеркало заднего вида.
– К Никите.
Он промолчал, но ещё пару секунд продолжал на меня смотреть так, как уже делал это раньше – проницательно, словно считывал по моему лицу все события, все эмоции,
– И долго нам вас ждать, господин директор? – хмыкнула Варвара.
Константин перевел на неё свой странный взгляд, а потом, газанув, рванул вперёд.
– Дерзишь, стриптизерша, – он проговорил это тихо, только для своей жены, но я услышала и удивилась.
С переднего сидения что-то зашуршало, а затем у Константина потемнело лицо.
– И ты так ходила по городу?!
– Ну так ведь такая жара-а, – насмешливо протянула Варвара.
Он скрипнул зубами и выдавил из себя:
– Твоё счастье, что мы сейчас не одни… впрочем, дома я тебе такую жару устрою…
Константин бросил на свою жену такой плотоядный взгляд, словно и впрямь собирался ее съесть. А она лишь рассмеялась в ответ.
Вскоре мы подъехали к дому Никиты. Я вышла из машины, и парочка тут же уехала, даже толком не попрощавшись. Я проводила их завистливым взглядом и пошла домой.
В квартире было пусто – видимо, Никита ушёл по делам. Я послонялась немного по комнатам, а потом, устав, легла спать. В этот раз обошлось без привычных фантазий, без стыдливых ласк и без ненормального возбуждения. Я просто закрыла глаза и уснула.
Среди ночи мне снились кошмарные сны – то Егора избивал Эрик, то мой муж… брал меня прямо посреди улицы, то я оказывалась беременной от Егора, а потом внезапно выяснялось, что это ребёнок Эрика.
Я проснулась ещё до восхода солнца. Вся сорочка и постель были мокрые от пота, а меня трясло от холода. Я пыталась завернуться в одеяло, но мне постоянно казалось, что откуда-то дует, и я начинала укрываться снова и снова. Наконец я вымоталась от бесполезных усилий и снова провалилась в сон. Кошмары продолжили меня преследовать – я и кричала, и плакала, и умоляла, но это ничего не меняло.
Под утро я пришла в себя под взволнованным взглядом Никиты и сострадательным взглядом врача. Оказалось, что я заболела – скорее всего из-за выпитой залпом бутылки ледяной воды.
Следующие дни слились для меня в один бесконечный кошмар. Сильная лихорадка и высокая температура отпускали меня только два раза в день после приема лекарств. Я путалась в днях, путалась в воспоминаниях, путала даже людей – иногда мне казалось, что у постели сидел Егор, и я просила его согреть меня. Он соглашался, но, обнимая, превращался почему-то в Никиту.
Безумная болезнь продолжалась почти неделю, хотя по моим ощущениям она длилась годами.
Егор
Впервые в жизни мне хотелось убивать.
Как мышка-сука-обманщица умудрялась раз за разом так выкручивать все события, как у неё получалось задевать меня за живое, словно ножом в самое сердце, – я не понимал. Зато чувствовал безумную ненависть, бешеную ярость и жгучее желание сжать, сжать посильнее ладони на ее шее! Чтобы никогда больше не смела, чтобы даже мысли не мелькало в ее головке, чтобы больше я никогда ничего подобного не видел! Она, сука, лизалась с моим братом, а я оказался виноват, что какая-то птичка залетела! Что, блядь, за извращённая логика?!