Фраера
Шрифт:
За три года более-менее регулярных посещений казино такое игровое чудо, словно сошедшее в реальный мир с пожелтевших страниц американского авантюрного романа, я видел впервые.
– Вот это, старик, и есть настоящий ва-банк, – вырвалось у меня, едва ставки были сделаны и крупье, пухлое личико которого в первый раз за время нашего пребывания за столом стало выражать какое-то отдалённое наличие эмоций, начал сдавать карты.
Чёрный, бросив на меня спокойный взгляд, чуть улыбнулся и пожал плечами – мол, такие уж мы, хозяева пляжа, рисковые люди: всегда идём до конца.
Где-то
Сбросив нам по пять карт, поверх своих четырех пухляк осторожно положил туза. И, как показалось мне, немного расслабился – все-таки недурной шанс.
Почти забыв про свою игру, мы с Павловым внимательно смотрели на медленно приподнявшего карты негра и невольно переглянулись, когда по его напряжённому лицу поползла умилённая улыбка. Неужели снова выиграет?
Но, едва взглянув на выпавшую ему самому комбинацию, Хаммер в буквальном смысле слова подпрыгнул на стуле. Его грудная клетка стала вздыматься и опускаться раза в два быстрее, чем ещё секунду назад.
Подвинув на ответ оставшиеся у него две фишки, он с достоинством, с каким обычно расплачиваются с почтительно изогнувшимися швейцарами господа мультимиллионеры, бросил на зеленое сукно раскрытые веером карты. Девятка, восьмёрка, семёрка, шестёрка и пятёрка червей – на сленге игроков в покер именуемые как стрит-флеш – в случае удачи поднимали его ставку в пятьдесят раз.
Мысленно поздравив Павлова, я только сейчас посмотрел на то, что сдали мне, и сразу перестал дышать.
Прямо в упор на меня, нагло ухмыляясь, смотрели король, дама, валет и десятка треф, а рядом с ними, как бельмо на глазу, примостилась проклятая двойка пик. Её, по всем неписаным законам игры в покер, надлежало немедленно продать за цену находящейся на кону основной ставки – два жёлтых пластиковых кружочка. И, получив верхнюю карту из колоды, попробовать сделать невозможное – купить недостающего для роял-флеша трефового туза.
В случае удачи, шанс которой, само собой, был достаточно призрачным, я получил бы самую крутую комбинацию, увеличивающую мою ставку в сто раз.
Но ни у меня, ни у Хаммера, несмотря на тугие бумажники во внутренних карманах, не оказалось больше ни одной фишки! А пойти поменять посреди игры бабки на фишки было нельзя!
Я ощутил, как по моей спине потекли холодные ручейки пота. Сглотнув подступивший к горлу ком, я ошалелым и, видимо, полным отчаяния взглядом окинул Серёгу и нашего рискового соседа и тихо прохрипел:
– Мне бы купить всего одну карту… – а потом, покачав головой и сложив губы в одну прямую линию, уже собирался бросить карты на стол, но тут черномазый, мысленно прозванный мной Лумумбой, уверенным жестом пододвинул мне две из оставшихся у него трех фишек и лукаво подмигнул:
– Став. Выиграешь – вернёшь в двойнэ. О'кей?
– Ну… ладно, – не веря своим глазам и ушам, пробормотал я. – Но ты сильно рискуешь!
– Фигня, – отозвался он, не меняя голливудской улыбки.
Я отдал крупье,
Это был туз треф.
Потом, уже вообще ничего не ощущая, я по очереди положил поверх него остальные четыре карты.
Лица крупье и пит-босса вмиг стали похожи на застывшие восковые маски. У нас с Хаммером оказались две самые сильные комбинации, побить которые было практически невозможно. От крупной денежной выдачи казино могло спасти только отсутствие игры у крупье.
Ещё раз промокнув лоб и лицо платочком, наш крупье дрожащими, как при болезни Паркинсона, руками принялся переворачивать карты, кладя их в один ряд. Сбоку от открытого уже раньше туза поочерёдно легли семёрка, дама, тройка и… король! В паре с тузом он образовывал самую слабую комбинацию, но все равно это была игра!
А значит, и наши с Серым забойные, фантастические расклады не просто убили, а уничтожили, разметали, превратили в пыль его жалкую пару!
– Поздравляю. – Расплывшись в широченной, до самых ушей, улыбке, мой неожиданный компаньон открыл свои карты, в которых, к радости крупье и пит-босса, вообще не было игры, беспомощно развёл руками и протянул мне ладонь.
Я, чуть помедлив, крепко сжал его сухую, жилистую кисть.
Отодвинувшись от стола, на котором оставалась куча проигранных им фишек, Лумумба встал. Протянув в качестве чаевых пребывающему в трансе пухляку оставшуюся у него фишку и, подхватив сигареты и зажигалку, негр уверенной, неторопливой походкой покинул игровой зал, «забыв» про сделанное мне одолжение и причитающуюся ему смехотворную часть выигрыша.
– У вас стрит-флеш, – обращаясь к Серёге, с вымученной улыбкой сказал пит-босс и посмотрел на меня. – А у вас роял-флеш. Примите мои искренние поздравления, господа! Столь интересная игра у нас случается очень и очень редко. Извините за любопытство, но вы желаете сразу получить свой выигрыш деньгами или… гм… будете продолжать игру?
– Разве я похож на идиота? – ухмыльнулся Хаммер. – А, Глеб?! Кстати, сколько там выходит на каждого?
– Сто одна фишка или десять тысяч сто рублей за стрит-флеш, – словно ожидая именно этого вопроса, быстро сказал крупье, – и четыреста две фишки или сорок тысяч двести рублей за роял-флеш. У вас были не самые большие ставки.
И я впервые увидел на его лице достаточно противную, но все-таки улыбку.
Глава пятая
Международный инцидент
Заграбастав причитающиеся нам пачки денег и за удачно сданные карты подкинув по паре фишек немедленно отстранённому пит-боссом от игры крупье, мы покинули ночной клуб, решив продолжить отдых где-нибудь в другом месте.
В отличие от плотно насосавшегося пива Павлова, язык которого уже слегка заплетался, я за пару часов пребывания в «Трех семёрках» принял на грудь лишь три бокала. А потому был вполне в состоянии сесть за руль своего джипа, поджидающего нас на стоянке у входа, и погнать его навстречу новым развлечениям.