Фраера
Шрифт:
Глава двадцать третья
Жмурик за бортом
Не знаю, сколько времени я пролежал в полной неподвижности. Может, час, а может, и больше. Меня наконец стало утягивать в таинственный и не разгаданный до конца мир сновидений, как вдруг я услышал донёсшийся со стороны двери в каюту тихий стук.
Я быстро открыл сомкнувшиеся за секунду до этого веки, непроизвольно напрягся, осторожно вытащил из-под Машиной щеки свою ладонь и прислушался.
Спустя некоторое время стук повторился, на сей раз несколько громче.
Сбросив с себя одеяло, я подошёл
– Кто там?
– Глеб, это я, Сергей! – приглушённо отозвался из коридора Хаммер. – Открой быстрее!
Испытывая странные ощущения в районе поднявшейся вверх диафрагмы, я быстро повернул торчащий в замке ключ и, приоткрыв дверь, впустил в прихожую Павлова, на котором не было лица.
– Что случилось? – спросил я, при тусклом лунном свете, пробивающемся из иллюминаторов, разглядывая бледно-серую, заострившуюся, как у покойника, физиономию друга.
Ни слова не говоря, Хаммер двинулся по направлению к спальне, где безмятежно посапывала Мария, прикрыл ведущую туда дверь, на цыпочках вернулся назад и только после этого хриплым голосом сообщил:
– Кто-то сбросил с палубы в реку окровавленный труп! Я проснулся от всплеска воды, подошёл к иллюминатору и видел все собственными глазами!
– А тебе это не приснилось? – с надеждой предположил я, мысленно уже понимая, что случилось непоправимое и мои предчувствия относительно грядущей беды все-таки воплотились в реальность. – Вспомни хорошенько…
– Когда я выглянул в иллюминатор, тело ещё плавало на поверхности. Ошибиться было невозможно.
– Чувствовала моя… гм, не обойдётся без сюрпризов, когда на борту такое количество алмазов. Ты узнал этого человека?
– Нет, – покачал головой Павлов. – Но это точно не рыжий финик. На девяносто процентов – черномазый в белом пиджаке. Униформа. Скорее всего, жмурик – один из стюардов.
– Понятно. Нужно срочно связаться с милицией и вызвать помощь! У тебя есть с собой сотовый телефон?
– Нет, – нервозно поморщился Хаммер. – Надо бежать в рулевую рубку и предупредить капитана. Хочется верить, что он ещё ничего не знает и до него пока не добрались. Но рано или поздно это обязательно случится, так что нужно действовать немедленно. Э-эх, жаль, ствол с собой не взял. А ты?
– Аналогично. В следующий отпуск обязательно возьмём с собой пулемёт и ящик с патронами. А пока не мешало бы для начала узнать, кто именно из находящихся на яхте решил разжиться прозрачными камушками. – Я торопливо натянул валяющиеся на кресле хлопковые шорты, гавайскую рубашку и надел лёгкие теннисные туфли. – А то не ровен час попадёшь как девственница в стадо лохматых рокеров!
– У тебя нет здесь ничего тяжёлого, на всякий случай?! – лихорадочно озираясь по сторонам, с надеждой спросил Павлов. – Если вдруг придётся защищаться, хоть будет чем врезать по кумполу…
– Не знаю, надо посмотреть.
Включив тусклый светильник, стоящий на телефонном столике, мы быстро обшарили всю каюту, за исключением спальни, но не нашли ничего, хоть отдалённо напоминающее оружие пещерного человека.
В конце концов мы просто отломали у одного из стульев по увесистой лакированной ножке, способной без помех проломить череп попавшемуся на
– Дурацкая, однако, затея, – взвесив в руке импровизированную палицу, пробормотал я.
– В смысле? Вполне подходящий кувалдометр!
– Я о другом. Просто подумал о мизансцене встречи с кем-нибудь из членов команды или, куда хуже, бандитов. Одно дело, когда тебе навстречу идут два праздно шатающихся по кораблю туриста, которым среди ночи вдруг приспичило перекурить на свежем воздухе. И совсем другая реакция, если у этих самых ребят в руках ножки от стула. Сразу возникнут всяческие подозрения. Знаешь, как это называется? Самому себя высечь! Поэтому я предлагаю пока оставить дубины здесь и прогуляться до капитанского мостика налегке. В крайнем случае можно банально прикинуться шлангом. Да и для того, чтобы попортить кое-кому морду лица, вполне хватит кулака…
– Ладно, давай рискнём здоровьем, – нехотя согласился Павлов, вслед за мной бросая едва обретённое оружие на кожаное кресло. – Только в таком случае нам следует изобразить из себя в дым пьяных алкоголиков. Так спокойнее и подозрений меньше.
– Логично, – мгновение поразмышляв, поддержал я. – Как только на горизонте появляется посторонний, делаем глаза в кучу и ноги из пластилина. Пошли!
Стараясь передвигаться неслышно, чему очень способствовало мягкое ковровое покрытие коридора, мы вышли из каюты. Я запер дверь на ключ и, приложив палец к губам, первым двинулся по направлению к выходу на палубу.
Металлическая дверь с герметичными задрайками оказалась, как и раньше, распахнута настежь.
Осторожно высунувшись наружу, я огляделся по сторонам. На палубе было пустынно.
Вместо ярко горящей дюжины прожекторов, вечером превращающей сгустившийся вокруг «Белой акулы» мрак в ясный день, сейчас работали лишь два – на самом верху, на радиомачте, и на носу.
На корме же тусклым красным глазом одиноко тлел сигнальный фонарь, окрашивая неподвижную водную гладь бассейна в бледно-розовый цвет и делая её похожей на гигантскую чашу с клюквенным морсом.
– Чисто, – обернувшись к Хаммеру, кивнул я и, вжимаясь в переборку палубной надстройки и стараясь держаться образованной ею узкой полосы тени, двинулся к ведущему на верхнюю палубу наружному трапу.
Сергей неслышно скользил следом.
Когда мы, обливаясь холодным потом и ежесекундно готовясь отразить внезапное нападение, нырнули в нишу под лестницей, я притянул к себе за рубашку Павлова и прошептал ему на ухо:
– Я вот что думаю… Нам с тобой не стоит болтаться по яхте вдвоём. Все конкретно давят массу, и если нас вдруг повяжут, обоих сразу, то больше не останется никаких шансов вызвать помощь. Сделаем так. Ты поднимаешься к ходовой рубке и заглядываешь в иллюминатор. Если кэпа там нет, ничего не говоришь вахтенному и даже не показываешься ему на глаза. Этот лось вполне может быть заодно с теми козлами. Идёшь к кэпу в каюту. Знаешь, где она находится? Возле ресторана, рядом с камбузом… Там у него наверняка есть спутниковый телефон. Вкратце нарисуешь тему, пусть объявляет SOS.