Фрагменты (сборник)
Шрифт:
Дима дотронулся до влажной ткани и, скривившись, отдернул руку. Практически тут же он услышал шумный вдох, и простыня на лице провалилась, будто покойный широко открыл рот. Дима подскочил и выронил молоток, который все еще держал в левой руке.
– Что, решил все-таки заколотить?
Дима дернулся и повернулся на голос. У двери стоял Мурад с двумя стаканчиками кофе. Димка медленно повернулся к гробу. Простыня, накрывавшая покойного, была стерильно белой. Даже желтый свет не пачкал ее белизну.
– Что-то на тебе
Дима принял стакан и посмотрел на гроб. Все так же – тишина и белизна. Никто ничего не вдыхал и не пачкал.
– Вам же нельзя, – напомнил Мурад и, подняв крышку, водрузил ее на гроб.
Удары молотка Дима слышал уже стоя у кабины.
Что это было? Перед глазами еще стояли образы набухающей кровью простыни и провала на месте рта. И звук… Звук, будто человек пытался вдохнуть после долгой задержки дыхания. Все это нервы и усталость.
Диму клонило в сон, и даже перенесенное потрясение не помогло удержаться на поверхности реальности. Под гул двигателя и какую-то южную мелодию Дмитрий провалился в сон. Ему снился отец. Живой отец. Он сидел на скамейке за домом, который так ревностно охраняли его сестры. Он курил… и плакал. От этого открытия Диме стало не по себе. Он развернулся и хотел уйти, когда отец произнес:
– Зря я приехал.
Дима подошел к скамейке и присел рядом.
– Почему? – спросил он, хотя знал, что отец все слышал.
– Сынок, я просто очень долго отсутствовал.
– И что? – На мгновение ему стало стыдно. Несмотря на то что там, в кухне ночью он говорил злые, плохие вещи, он считал, что отец приехал не зря. – Все мы где-то долго отсутствуем.
Отец улыбнулся.
– Да, сынок, только причины на это у нас у всех разные. Да и родня у некоторых из нас не все готова прощать.
– Батя, плюнь. Тут все дело в доме.
– Я знаю, сынок. Но мне ведь ничего не надо.
– Беда в том, что знаем об этом только ты и я.
– И я, – услышали они голос Иры.
Ирина подошла и села по другую сторону от отца.
– Ну что, батя, поедем отсюда?
Отец вытер слезу, улыбнулся и кивнул.
– Да, и подальше.
– Подальше от этих упырей, – произнес Дима и проснулся.
«Газель» надрывалась, радио пыталось перекричать изможденный двигатель. Дима отвернулся к окну. Горизонт посветлел, говоря о скором наступлении нового дня. Дима вспомнил сон и поморщился. Сон был не чем иным, как воспоминанием о последнем приезде отца. Ирина и тогда поддержала его. Как оказалось, его отца поддержала только она. Дмитрий же попытался сыграть за обе команды, причем в одной игре.
Он тогда пытался оправдать и себя, и теток. Мол, он сгоряча наговорил, а тетки защищали наследство. Как говорил классик: москвичей испортил квартирный вопрос. И хотя тетки его не москвички,
Они повели себя так, будто их звали на день рождения троюродного племянника кумы. Все как одна работали. Дима даже подозревал, что они будут работать в одном месте, а начальник у них старшая сестра. Дмитрий где-то слышал, что горе сближает. Здесь же он видел абсолютно противоположное. Либо смерть брата для них не горе, либо они объединились, но только против покойного. В общем, тетушки отказались не только помочь с организацией похорон, но и прийти проститься. Упыри! Причем не только они. Он сам не лучше их. Слова, произнесенные им в разговоре с Нелей, возможно, в минуты смерти отца, резанули, словно остро наточенный скальпель. Он еще тот упырь.
Если бы мне нужна была обуза, я бы…
Что бы ты, мудак? Что? От тебя и требовалось-то звонить пару раз в неделю и узнавать, как здоровье у отца. А то, что он хотел к тебе переехать, так это потому что видел в тебе опору, защиту. И это нормально. Потому что когда защита и опора нужны были тебе, он дарил их и не блеял о какой-то там обузе.
Снова удар. Только теперь Диме показалось, что это снаружи, будто камень ударил в «будку». На улице рассвело. В лучах солнца даже воспоминания о кровавых простынях не казались такими жуткими. Новый удар вернул страх и неуверенность.
– Черт…
Только сейчас Дима понял, что машина никуда не едет. Мурад, укрывшись пледом, спал.
– Где мы? – спросил Дима, на время забыв об ударах в кузове.
Мурад не ответил. Дима дернул его за плечо.
– Где мы? – повторил вопрос Дмитрий, когда ему все-таки удалось привлечь внимание водителя.
– Слушай, чего тебе не спится? – Мурад осмотрелся, будто забыл, где находится. – Что-то с богом связано.
– Богородицк? – почему-то спросил Дима, хотя прекрасно понимал, что преодолеть расстояние в тысячу километров машина, в которой они находились, не могла за ночь.
– Нет, – мотнул головой водитель. – Богу, Богу… – будто пробуя на вкус, произнес Мурад.
– Богучар, – с облегчением произнес Дима. Это больше походило на правду.
– Да, он, – кивнул Мурад и снова откинулся к окну.
– Эй, ты что, спать собрался?
– Еще с полчасика, – не открывая глаз, произнес водитель.
Дима хотел напомнить, с каким грузом они едут и на какое мероприятие, но передумал. Если водитель уснет в пути, то мероприятие у них будет общим, да и на спешку им будет наплевать. Пусть поспит.