Фрагменты (сборник)
Шрифт:
– Черт! – выругался Миша.
– Вам назначено? – повторил свой вопрос старик.
– Что вы скажете о «Дон Гуане»? – спросил Конев.
– Что это?
– Лекарство, – терпеливо ответил Миша. – Таблетки от импотенции.
– Для лечения эректильной дисфункции?
– К черту! Да! С «Дон Гуаном» ублажишь любую даму.
– Впервые слышу, – пожал плечами старик.
– Впервые?! Впервые?! А вот это, – Миша стянул себя штаны и показал ему торчащий член, – ты видишь не впервые?!
Старик на секунду замер, потом откатился на кресле
– Молодой человек, я прошу вас покинуть кабинет.
– Просит он, – проговорил Миша и натянул брюки. Конев быстро сообразил, что его порыв со снятыми штанами могут зачесть не в его пользу. Сопоставить два смертельных случая и выходку в кабинете не составит труда. А если его заберут даже по подозрению, то он не узнает, что происходит на самом деле. А хотелось бы. Больше, чем…
Девушка за ресепшеном была симпатичной, но до красоты Светочки не дотягивала. Ну, может, только до той, которую Миша застал пару дней назад.
– Девушка, а где Света?
Миша не знал, что напугало ее больше. Вопрос или его вид. Он даже посмотрел ниже пояса, опасаясь, что мог со злости и не вложить свое «хозяйство» назад. Нет, все нормально.
– Она умерла, – наклонившись к Мише, прошептала девушка.
– Когда? – пересохшими губами спросил Конев.
– Вчера.
Миша не знал, что сказать. Он держался за ресепшен, понимая, что если отпустит руку, то упадет.
– Что-то по-женской? – спросил Миша скорее для того, чтобы заполнить паузу.
– Не знаю. – Девушка пригнулась и прошептала: – Девочки говорят, что она похудела, будто из нее высосали все соки. А кожа была покрыта болячками.
– Будто ее проволокли по дороге привязанной к машине, – добавил Миша.
– Точно.
У них налаживалась связь. Конев даже подумал заняться с ней сексом. Но потом, сейчас нельзя. Член обожгло.
– Послушайте, а можем ли мы как-нибудь узнать адрес Петра Яковлевича?
– Я сейчас посмотрю.
Он слышал шуршание пальцев по клавиатуре. Через несколько секунд из-за ресепшена вынырнула рука с клочком бумаги. Миша слегка коснулся руки девушки, член набух и начал пульсировать. Конев дернулся.
– Он так переживал, когда со Светочкой случилось…
Миша ее не услышал. Он уносил от девушки свой хер. А тот тем временем требовал секса.
Петр Яковлевич жил на Вешняковской улице, в одном из домов, прозванных в народе «кукурузой» из-за округлой и удлиненной формы. Миша начал волноваться, едва увидел машины «Скорой помощи» и полиции.
Толпа зевак шепталась о каком-то сумасшедшем. Войдя в толпу сердобольных соседей и просто прохожих, Конев попробовал выяснить, что произошло.
– Что, убили кого-то? – закинул удочку Михаил.
– Не, не убили ублюдка. Хотя заслужил, извращенец. А еще врач.
Петр Яковлевич?
Миша не видел, кто с ним говорит, поэтому задал наводящий вопрос:
– Почему извращенец?
– Бегал по двору и тряс своим хером, – голос был другим, и теперь говорил мужчина с брюшком, нависающим над ремнем.
– Сегодня
– Вот за это ему хер и отрезали, – добавил мужчина с брюшком.
– Да кому он нужен?! – выпалил обладатель первого голоса.
К ним повернулся парень лет двадцати со шрамом над верхней губой.
– Сам он себе член отрезал, сам.
Миша переваривал полученную информацию и медленно начал продвигаться к краю, чтоб лучше разглядеть пострадавшего. Через минуту из подъезда выкатили носилки с привязанным к ним человеком. Кровяная клякса расползлась по стерильной простыне в области паха. Миша вышел вперед, и к нему шагнул мужчина в форме. Человек на носилках будто почувствовал что-то – зашевелился, пытаясь освободиться. Миша глянул через плечо полицейского. Петр Яковлевич поднял голову и повернулся в сторону Михаила. Жилы на шее вздулись, словно канаты.
– Дон Гуан! – крикнул он. – С членом жизнь напополам!
Он засмеялся. От его смеха мурашки по коже побежали. Когда носилки развернули к машине «Скорой помощи» и начали заталкивать внутрь, истеричный хохот прекратился. Петр Яковлевич вывернул голову; Миша был уверен, что он смотрит на него.
– Отрежь его! – кричал ему несчастный. – Слышишь?! Отрежь на хрен свою кочерыжку.
Михаил прикрыл стоящий член руками, несмотря на то что под толстовкой и курткой вряд ли бы кто его заметил.
Пытался изнасиловать…
Бегал по двору и тряс своим хером…
Дон Гуан – с членом жизнь напополам!
Миша вспомнил, как все его нутро перевернулось, когда он дотронулся до руки медсестры в клинике. Смог бы он ее изнасиловать? Люда неплохой пример. Жжение в паху усилилось. Миша схватился за член и пошел в ванную. Холодный душ отвлек его от мыслей о сексе. Зуд, казалось, проходил по всему телу, добирался до мозга, и там, внутри головы, тоже начинало чесаться. Если таблетки не убили все его извилины, то на данный момент чесалась каждая из них. И это всего от пяти пилюль.
Миша взял сумку и выудил пачку «Дон Гуан» из бокового кармана. Она была пуста. Он посмотрел на коробку – 20 шт. Когда? Он за несколько дней проглотил двадцать таблеток? Член снова встал и начал подрагивать, будто выпрашивая «корма». А корм для него секс. Чем больше, тем лучше.
Отрежь его!
Отрежь на хер свою кочерыжку!
Миша пытался мыслить здраво. Все ли так плохо? Все, потому что его мысли то и дело сбивались на секс. Воспоминания о сексе с уже больной Мариной, об изнасиловании Люды; сожаления о том, что не было возможности трахнуть Людку, лежащую без сознания на тротуаре; фантазии о сексе с медсестрой – сначала со Светочкой, а потом с безымянной, что чуть-чуть страшнее. Черт! Он даже смог нафантазировать, что насилует бабу Надю – консьержку со второго подъезда дома-кукурузы на Вешняковской улице.