Фрактал. Четыре демона. Том 1.
Шрифт:
На орбите Земли разразилась настоящая паника. Ящеры и в кошмарах не предвидели подобного, даже генерал их армады понятия не имел, зачем и как Асы запустили Ахарат, но душок угрозы испытал каждый Аримиец, а Ирмант уже накидывал петлю им на шею.
Углубление, в котором он всё это время стоял от-щёлкнулось, стрельнув и став подиумом, но Орталеон по-прежнему не касался поверхности, левитируя над ней, словно в аэродинамической трубе. В этот момент выделяемой из него маны потребовалось ещё больше, глобус резко прокрутился и начал ускорятся, раскручиваясь словно волчок, набрав скорость, он вспыхнул, свет быстро разлетелся по всему храму, но то было только начало. Миниатюрная модель планеты выпустила солнечную плазму - медленно разрастающееся оранжевое облако, тянущееся сразу во все стороны, надувающееся и вбирающее в себя предметы подобно необъятному мыльному
В помещении отсутствовало полноценное освещение, но в пололке были тысячи искусственных отверстий, мелких дыр, как от сверла. Из них выбивался свет не сильнее свечного, хватало для слабого зарева и создания голограммы вселенной, а оранжевая материя заменяла недостаток осветляя пространство вокруг себя и продолжая расти.
После нескольких облётов Ирманта по оси, танцующие в пространстве ошмётки двуцветной маны перестроились и разлетелись по всему храму, попадая в стены и во всё, что встретится, на полном ходу. Атма разбивалась подобно каплям, но передавала внутренний заряд в камень, зажигая вырезанные или пропечатанные повсюду руны, в зале становилось всё светлее, такое зарево могло бы ослепить. Где-то в глубине пирамиды раздался звук взрыва, пролетевший волной по всей Бореи, а святыня наполнилась дымкой - смогом, с резким запахам гари.
Собравшаяся на Лейле атма заполнила спутник и устремилась к Земле, межпланетный энергетический луч ударил в тёмную пирамиду Яр-града вся конструкция задрожала, цепь между двумя мирами достигла конечной цели. Атма попала в крышу надстройки, но не разрушая её прошла сквозь, по колонам, а через них вниз, на этаж с панелями управления и дальше в самую основу пирамиды. Самый мощный вид маны во вселенной пропитал пол и стены, всю комнату, настенные символы, а дыры в потолке превратились в печи, испускающие раскаленный, дымчатый материал, некий пепел. Капище и дыры были устроены так, что каждый элемент служит системой охлаждения, а тот светлый вихрь, что истощал Орталеона и спровоцировал образование оранжевого облака, теперь спасал его, отделив от происходящего буйства чистой энергии, насыщающей всё капище, но эта грань по-прежнему питалась исключительно за его счёт. Пузырь, выросший из модели планеты напротив Орталеона какое-то время разрастался очень медленно, но когда пошёл процесс нагнетания, плазменный фунфырь резко ускорился заполняя святилище.
Ирманту было тяжело, он обильно потел и быстро уставал, теряя поток, а с ним и физическую выносливость от избыточной и резкой растраты.
Апельсиновая материя быстро выдавливала чистый поток Дроды собой, как ранее подавила испарение искр и силовой ветер. По итогу она заполнила помещение, прикрыв все поверхности защитным слоем, и, не считая наличия яркой плёнки поверх каменных покрытий, все прочие проявления энергий угомонились, и атма вжалась в стены.
Достигший Земли луч составлял не более десяти процентов от того объёма, что получала наша планета с Дроды. Остальная же масса оседала на Нуне чертовски красивым, разноцветным светящимся коктейлем, отдаваясь в зеркальном переливании и отражаясь на планете насыщенными цветными облаками, волнами, покрывающими небосвод и усиливающимися в каждой последующей вспышке. То было самое масштабное полярное сияние в истории человечества, одновременно на обоих полушариях, вышедшее далеко за пределы привычного северного ареала наблюдений. Поступающая к нам со спутника атма концентрировалась в атмосфере, а только потом поступала в святыню Яр-града.
Далеко в космосе, в сегменте Дармия, Вайтмары Асов подходили к одному из богатейших, домашних регионов Аримийской цивилизации, а командовал ими Протектор - Апафиус. Он беспокойно сидел у мониторов с горечью и сожалением, наблюдая, как расходуется атма Дроды, ценнейший ресурс, ради которого пришельцы затевали или попадали в войны. Апафиус жаден до духа планеты, всегда хотел больше, и считал, что нужно постоянно присоединять новые миры. От вида растраты, накопленной за годы
Энергетический пузырь, созданный Орталеоном, вдавил атму Дроды не в камень, а через него, в жилы скрытые в стенах храма. Оранжевый поток нормализовал поведение чистой маны с помощью золотой сетки, пронизывающей все каменные монолиты, процесс шёл своим чередом. Ирмант проскочил самый сложный этап - стабилизировал перегонку, перевел течение духа в специально отведённые трубки, уходящие в самый низ пирамиды, к земле, связывающие постройку с недрами всей планеты и горным разломом тектонических плит в единую планетарную систему. Яркий мыльный лимб самостоятельно ликвидировался, как только закончил с подавлением внутреннего урагана. Яркая энергия впиталась или разошлась по всему помещению, исчезла, не оставив следов, пузырь лопнул. На текущей стадии Асмодея, контролирующего процесс, прямо в конце всей цепи затрясло, он испытывал очень сильную боль по всему телу и уже порядком истощился, но главной задачи - набрать нужное количество энергии и лишь потом прервать связь, используя Лейлу, как очень большой предохранитель межпланетного масштаба, ещё не достиг. Пусть внешне атма себя почти не проявляла, она наполняла каждый сантиметр сооружения, а вихрь вокруг Ирманта, удерживающий его парящим над покрытием и отделенным от всего остального, никуда не делся, хоть и стал невидимым. Орталеон продолжал быстро терять внутренние запасы и пропускать через себя сторонний заряд, всё дело в отсутствие помощников, управлять одному оказалось крайне тяжело. Асмодей держался очень самоуверенно и даже тогда улыбался, в душе оставаясь лёгким. Он всегда чистил голову перед выполнением сложных задач, как и сейчас, но в тот раз и на это у него не было времени.
Отрёкшись от боли и страданий за судьбу своего клана, Ирмант настроился на цель и не мог отступиться от неё, пока не достигнет или не умрёт. Орталеон в себе нисколько не сомневался, запустить или контролировать процесс переброски атмы в одиночку до него не пробовали, но как оказалось, это вполне возможно. Боль, уже несколько минут пронзающая тело, совсем его не беспокоила, он воспринимал её как должное и не думал останавливаться, просто отстранившись от её восприятия. Перегрузка, которой подвергалась его тело, была запредельна, но к его счастью совпала с максимальным запасом прочности Тёмного, физиология выдержала, однако фортуна переменчива, и скоро всё пошло крахом…
Несколько последовательных сильных ударов вошло в плиту прикрывающую вход, импульс, взрывная волна и оглушающий шум последовали вдогонку. Аримийцы пробили бреж, общими усилиями и не с первой попытки, превратив сарайчик и лестницу в осыпающуюся дыру. Сейтлеры ещё держались, но ящеры сильно превосходили их числом и зажали Асов на соседней пирамиде, помочь Ирманту они не могли, да и задача у них стояла другая. Храм Яр-Солнца стал последним, не захваченным местом в городе, из важного, разумеется. Асы защищали спасательные капсулы, сдав вторую святыню, им было непросто. Население города уже эвакуировали, пусть и не без потерь, теперь они ожидали возвращения Парта и остальных отправившихся за искрами.
Опустошители ринулись в проход как саранча, под руководством командующего наступлением генерала, лично спустившегося с Вайтмана, чтобы разобраться с внезапным запуском Ахаратного столба через тёмную пирамиду. Командующий драконами до конца не верил, что её кто-то мог запустить. Об Орталеоне он знал, но только о нём, других Легов на Земле не было. Старому дракону стало интересно, кто управился с механизмом, он предположил, что Асы перекидывали Сейтлеров, поэтому взял с собой много солдат, включая личных стражей.
Главный ящер двигался очень медленно, в развалку, хромая на правую ногу и стараясь сильно на неё не наступать, чуть ли не волоча её за собой. Это была очень старая травма. Внешность не модельная, старик явно был не первой свежести и с тяжелой судьбой. Зубастая, чуть вытянутая пасть, с шрамом в пол-лица и подобием металлической маски на другой половине. Аримийского вожака звали Южен, очень старый дракон династии Шан, семьи приближенной к священному роду Инь, генерал, третье лицо в расе после Херши и Императора Дракона, военачальник и его поверенный.