Фрактальные узоры
Шрифт:
— Слава богу, что он не добрался до моих барабанов, — ответила Фиби. — Она поставила рядом с собой бутылку пива и повесила сумку с запасными палочками.
Фрэнк вышел вперед к микрофону.
— Привет, э-э… нашим разумным друзьям. Мы «Фабрика чудес» с планеты Земля и хотим сыграть вам э-э… современный рок-н-ролл.
Марк сыграл на клавишах вступление и начал петь. Остальные подхватили.
К четвертой песне Фиби могла уже точно сказать, что группа играет не хуже, чем всегда. Но достаточно ли этого?
К
Потом появился Бомбардикс.
Он был размером с четырехэтажный дом и представлял собой уродливое нагромождение каких-то странных приборов на гусеничном ходу. Когда Бомбардикс въехал на сцену, она жалобно заскрипела.
Фиби повернулась к Тервиллигеру.
— Что… что это?
— Бомбардикс — существо наподобие рака-отшельника. Маленькое, похожее на слизняка. Данный Бомбардикс выбрал своим домом Симфониум, устройство, оставшееся от Дезинтегральной Эры Малой Спленетики.
— И это разрешено правилами?
— Кажется, да.
Бомбардикс начал с того, что повторил все выступление «Фабрики чудес», ноту за нотой. Затем подобно джазовому мастеру-импровизатору развил и объединил все мелодии, создав великолепную сюиту.
Когда он закончил, Фиби поняла, что «Фабрике чудес» сильно не повезло.
В воздухе вспыхнули иероглифы. Тервиллигер ахнул.
— Ничья! Бомбардикс потерял очки за то, что украл ваши песни. Теперь и вы, и он должны играть еще раз!
Фиби чувствовала, что сил у нее больше не осталось. Переглянувшись с друзьями, поняла — им нисколько не лучше.
Потом взгляд ее случайно упал на бутылку «Сэма Адама». Фиби взяла бутылку и подняла, показывая друзьям. Их лица сразу повеселели. Каждый схватил свою и осушил.
Все тело мгновенно пронизала бодрящая легкость. Рецепт Модин в очередной раз доказал свою эффективность.
«Фабрика чудес» начала все сначала.
Играя, Фиби вдруг почувствовала в своем теле какие-то странные изменения. Рубашка стала тесной, спина и бока отчаянно чесались.
Потом рубашка лопнула.
Фиби в ужасе опустила глаза.
У нее выросли еще четыре руки — по две с каждой стороны. Полностью развитые и полностью — да! — подчиняющиеся ей.
Без колебаний она выхватила из сумки запасные палочки…
— Твой выход, Фиби!
Она начала играть. По-настоящему! Так, как никогда. Теперь она смогла делать все, о чем когда-либо мечтала.
Фрэнк, Скотт и Марк смотрели на нее раскрыв рот.
Это было самое длинное барабанное соло в истории. Не говоря уже о том, что самое сложное.
Через час она наконец закончила.
И упала без чувств.
Однако Бомбардикс сдаваться не желал. Он начал отвечать…
В этот момент
С шестью руками!
Инопланетянин повернулся к аудитории и заговорил.
— Он говорит, что ты потерянная личиночная форма Шестируких, его расы, а значит, не можешь быть сателлитом. Поэтому конкурс объявляется недействительным.
Не зная, что и думать, Фиби с трудом поднялась на ноги и с помощью друзей сошла со сцены.
Внизу ждала Модин.
— Я ведь говорила, надейтесь на лучшее!
Фиби прищурилась.
— Это ведь ты сделала, правда? Никакая я не личинка!
Птичка хихикнула.
— Шестирукие перед нами в долгу. Остальное просто: клеточный ускоритель с морфическими накладками плюс нейронные усилители в напитке. Вот и все.
— Значит, мы летим домой? — обрадовался Скотт.
— И Земля спасена! — воскликнул Марк.
— Спасибо Фиби, — добавил Фрэнк.
Подняв девушку на плечи, они торжественно обошли сцену. Тервиллигер радостно путался под ногами. Модин порхала вокруг головы девушки.
— Надеюсь, от лишних рук можно избавиться? — нахмурилась Фиби.
— Ничего сложного. Достаточно обычного резорбтивного средства.
— Я хочу получить его прямо сейчас!
— Как хочешь.
— Но использую только, когда захочу!
Король гоблинов, королева фей
1. Комплекс Дюймовочки
Обстоятельства моего рождения всегда были загадкой. По крайней мере для меня самого. Я сильно подозреваю, что тетушка Итци могла бы при желании много чего порассказать о моем истинном происхождении. Однако, как бы то ни было, такого желания у нее ни разу не возникло. В ответ на мои вопросы она обычно сжималась, как испуганный броненосец, и говорила что-нибудь вроде: «Меньше знаешь, крепче спишь». Теперь ее уже нет, и мне некого спросить.
Я не знал наверняка, была ли она на самом деле мне тетушкой или хотя бы родственницей, и в глубине души даже надеялся, что не была, учитывая мои юношеские мечты в отношении нее, да и, честно говоря, не только юношеские.
Первые мои воспоминания о тетушке Итци связаны с первым школьным днем. Она ведет меня за руку, ласковое сентябрьское солнце греет как теплая пижама. Трости для ходьбы и ортопедические шины у меня на ногах постукивают друг о друга как кастаньеты. А может быть, мы шли в детский сад, потому что, насколько я помню, в первом классе шины уже сняли. Значит, мне исполнилось тогда года четыре или пять, а тетушке Итци… Во всяком случае, она была уже совсем взрослой, по крайней мере достигла полного роста, который предназначила ей природа.