Фрактальные узоры
Шрифт:
— О да! — с энтузиазмом подтвердил Марк звучным певческим голосом. — Особенно в самом конце.
В разговор вступил и Фрэнк:
— Я просто горжусь, что в лучшей из моих вещей играет такой талантливый барабанщик.
Щеки Фиби порозовели от удовольствия.
— Да ладно, ребята, — фыркнула она. — Вы бы сказали это кому угодно после того, как намучились с последним своим сокровищем.
Марк невесело усмехнулся.
— Да, Лонни был просто ужасен.
— Помнишь, как он опрокинулся
Фрэнкс видом недовольного начальника поднял руку.
— Не будем ругать покойников. Давайте лучше сосредоточимся на том, как гениально мы играли сегодня.
— Согласен, — кивнул Марк, привычным движением взбивая волосы кверху. — Какая жалость, что нас слушали не больше десятка человек.
— В вечер понедельника… — робко начал Скотт.
— В последнее время у нас что-то одни понедельники, — проворчал Марк.
Четверо друзей помолчали, погрузившись в горестные размышления об изменчивости, дурном вкусе и оскорбительном равнодушии к достоинствам «Фабрики чудес», проявляемых местной публикой. Наконец Фрэнк заговорил:
— Вообще-то сейчас уже утро вторника. На часах почти три. Следующий концерт состоится в пятистах милях отсюда, а до проверки звука осталось чуть больше суток.
— Ты хочешь сказать, пора грузиться? — скривился Скотт.
— Боюсь, что так.
— У нас есть деньги на мотель? — с надеждой спросила Фиби.
— Поднимите руку, кто хочет поесть и заправить горючим наш благородный транспорт, — парировал Фрэнк.
— Ладно, ладно… Значит, опять будем спать в фургоне, — вздохнула она. — Наверное, я уже скоро не смогу заснуть без перины из заклепок и запаха бензина.
Наспех допив пиво, все четверо поплелись на сцену и принялись под нетерпеливым взглядом хозяина клуба вяло собирать инструменты и оборудование, порождая гулкое эхо в пустых стенах «Слайм тайма». Вскоре старенький «форд-эконолайн», носивший имя Зед Лепер, уже катил по дороге.
За рулем сидел Марк, Фрэнк рядом с ним, Фиби со Скоттом позади. Несколько миль проехали молча, потом Скотт заговорил:
— Тот тип опять приходил сегодня.
Фиби заметно напряглась.
— Да нет…
— Нет да!
— Где он сидел? Я не видела.
— Ты думала только об игре, а я его заметил. Он весь вечер ошивался в баре, близко не подходил. Когда мы закончили, перед ним стояло с полдюжины пустых бутылок. Ни разу не улыбнулся, ни разу не заговорил ни с кем.
Мысль об угрюмом незнакомце, который побывал на пяти последних концертах, проходивших в разных штатах, заставила Фиби нахмуриться. Этот человек стал появляться лишь после ее прихода в группу и во время каждого выступления не сводил с нее глаз.
— Мне что-то страшно, — поежилась она.
— А может быть, это какая-нибудь
— Ага, — хмыкнул Марк, — а моя фамилия Синатра.
Фиби повернулась к Скотту. Они сидели рядом на матрасе в узком проеме между ящиками с инструментами.
— Почему ты не сказал сразу?
Скотт пожал плечами.
— Не хотел тебя пугать. Опять же нас трое, чего тебе бояться?
— В самом деле, Фиби, — подхватил Марк. — Мы тебя защитим.
— Конечно, — кивнул Фрэнк.
Фиби хотелось наорать на них, но она сдержалась. Они же хотели как лучше… Надо им объяснить.
— Ладно, мальчики, но, может быть, в следующий раз вы покажете, от кого меня защищаете? О’кей?
— Само собой.
— Конечно, Фиби.
— Как прикажешь, о повелительница тарелок и барабанов!
Фиби откинулась на матрас, положив голову на ногу Скотту.
— За то, что не сказал, первым будешь подушкой.
— Здравствуй, судорога! — шутливо вздохнул он.
Вскоре Фиби уже так крепко спала, что, когда горизонтальный вектор движения фургона поменялся на вертикальный и его поглотил космический корабль, всю дорогу незаметно летевший сверху, испуганные крики попутчиков не могли разбудить ее целых десять секунд.
2. Пусти в душу птиц
Грязные стены фургона, известного как Зед Лепер, озаряло жемчужно-переливающееся сияние. Воздух наполнился странными запахами, отдавая одновременно кислотой, электричеством, соленой водой и имбирем.
Фиби вскочила на ноги, едва не ударившись головой о низкую крышу.
Вокруг царила суматоха.
Скотт, охая, держался за голову — ему повезло меньше, чем Фиби. Марк, сидя за рулем, в панике дергал и нажимал все что мог, пытаясь восстановить контроль над машиной. Стеклоочистители бессмысленно сновали взад и вперед среди потоков жидкости, лившейся сверху. Фрэнк яростно рылся в хламе на полу, повторяя:
— Нунчаки, где эти гребаные нунчаки?
Сразу же поняв, что ее товарищи окончательно растеряли скудные остатки мозгов, Фиби решительно скомандовала:
— Заткнитесь, все! Живо!
В фургоне наступила тишина, густая как кисель.
— Ну вот, так-то лучше. Что случилось?
— Мы… мы просто ехали, — пролепетал Марк, — а потом вдруг я почувствовал, что колеса отрываются от земли. Я не спал, честно!
— Скорее всего упали с обрыва, — сказал Скотт.
— Нет, я все видел, — возразил Фрэнк. — Я высунулся в окно, и там, наверху, увидел огромную черную тень. Она все росла, росла, а потом проглотила нас.
— И где же мы, по-твоему, теперь?