Франциск Ассизский. Его жизнь и общественная деятельность

Пименова Эмилия Кирилловна

Брат Ангел выполнил все, как приказал Франциск. Разбойники так были тронуты подобным отношением, к которому совершенно не привыкли, так как до сих пор их только проклинали и презирали везде, что сами пришли благодарить Франциска, и в конце концов не только переменили образ жизни, но даже вступили в общину.

Так же трогательно выражается и любовь Франциска ко всем животным, в которых он видел творения Божий. Эта любовь была также потребностью его поэтической души. Он разговаривал с животными, называл их братьями и сестрами и даже обращался к ним со словами проповеди, увещевая их “любить и славить Господа”.

В средневековом сборнике хорошеньких рассказов о св. Франциске, известных под общим названием “Цветочки” (Fioretti di san Francisco) и принадлежащих разным авторам, находится следующая легенда, в которой лучше всего отразилось как любовное отношение Франциска к животным, так и главная идея его проповеди, что любовь и прощение всегда должны восторжествовать над злом. Легенда эта называется: “Обращение

лютого волка”. В окрестностях Агуббио появился страшно свирепый волк, наводивший ужас на всех жителей, так что никто не решался выходить из города иначе как с оружием в руках. Но страх был так велик, что даже владевшие оружием не в состоянии были защищаться, когда встречались с волком. Франциск, желая помочь жителям, отправился сам отыскивать волка, хотя все его уговаривали не делать этого. Однако Франциск не побоялся идти навстречу страшному врагу. Спутники, сопровождавшие его, остановились тотчас же, как только издали завидели волка, но Франциск храбро пошел к нему навстречу, и волк бросился на него с открытой пастью. Франциск сделал знамение креста и обратился к волку со следующими словами: “Брат мой, волк, ты совершил много зла, губя творения Божий, на что ты не имел права, но ты не только умерщвлял и пожирал животных, но губил и людей, созданных по образу и подобию Божию. За все эти великие злодейства ты достоин казни, как разбойник и душегуб, и вся страна ропщет на тебя и ненавидит тебя. Но я хочу устроить мир между тобою и людьми. Ты не будешь более совершать злодейств, и люди простят тебе прежние обиды, и ни люди, ни собаки не будут тебя преследовать”. Волк слушал Франциска, поникнув головой, как будто тронутый его словами, и Франциск, поняв, что волк принимает его условия, сказал: “Ты согласен, брат волк, заключить мир и соблюдать его, и я обещаю тебе, что все здешние жители будут удовлетворять твои нужды и ты уже более никогда не будешь страдать от голода, так как я знаю, что именно от голода ты и совершал злодейства”. Тут Франциск протянул руку волку, и волк вложил в нее свою лапу. Мир был заключен. Волк прожил около двух лет и свободно разгуливал по улицам Агуббио, подходя к дверям домов, где ему охотно давали пищу. Так как он никого не обижал более, то ни люди, ни собаки, в свою очередь, не трогали его. Когда же он кончил свое земное существование, то жители Агуббио даже горевали о нем, так как кротость старого волка служила им живым напоминанием о добродетелях и святости Франциска.

Эти рассказы о Франциске указывают также, что он всей душой любил природу, не боясь никаких искушений скрытых будто бы в ней демонов, что заставляло средневековых монахов избегать природы и сурово прятаться от нее, не давая волю чувству наслаждения природой и видя в нем только источник соблазна. Франциск же радостно и доверчиво, всем существом отдавался наслаждению природой. В числе хвалебных гимнов, образующих францисканскую поэзию, находится, между прочим, гимн солнцу, приписываемый Франциску, в котором он восхваляет Бога за все Его великие и прекрасные творения. Это гимн, воспевающий красоту и прелесть Божьего мира – яркое солнце, сияние звезд, теплый ветерок, журчание прозрачных вод и материнские дары земли, украшенной зеленой муравой, яркими цветами и плодами. Кроме того Франциск воспевает прощение, мир и терпеливое страдание. Таким образом, в лице Франциска аскетизм получает совершенно другой смысл, Франциск также отрекается от мира, земных благ и личного счастья, но это отречение не сопровождается у него презрением к миру и греховности человека: наоборот, сердце его преисполнено соболезнованием и жалостью к страдающему человечеству, и вот почему он проповедует не бегство из мира, а возвращение в мир для служения человечеству – и превращает монаха в апостола.

Жизнь в францисканской общине совершенно отличалась от жизни в других монастырях. Молодость ее членов, самоотвержение и безмерная любовь, наполнявшая их сердца и делающая их всегда готовыми жертвовать собою ради других, сообщали ей столько привлекательности, что невольно взоры всех обращались в ее сторону, и многим казалось, что оттуда именно и должен появиться свет, который укажет путь спасения человечеству. Скромная часовенка Порциункулы получила значение Нового Сиона, куда устремилось слепое человечество, чтобы прозреть. Популярность общины росла не по дням, а по часам. Когда Франциск входил в какой-нибудь город, все жители выбегали к нему навстречу. Иногда площадь не могла вместить огромной толпы, желавшей слушать его проповедь. Дети целыми толпами встречали его на дороге, неся зеленые ветви и хоругви и распевая священные гимны. Колокола звонили, точно к Христовой заутрене. Рабочие корпорации, ремесленные цехи – все устремлялись к нему, охваченные энтузиазмом. Иногда самому Франциску приходилось от этого плохо. Ему даже однажды пришлось искать спасения в лодке, стоявшей у берега, так как иначе он рисковал быть задушенным толпой. В другой раз толпа, устремившаяся за Франциском, совершенно растоптала виноградник одного бедного священника. По словам легенды, Франциск утешил священника, пообещав ему обильный урожай, и действительно никогда еще священник не собирал столько винограда, сколько собрал в этом году.

Однажды, в ночь под Рождество, Франциск созвал всех окрестных крестьян и пастухов,

чтобы вместе встретить общей молитвой великий праздник. В полночь богомольцы с факелами в руках устремились к убогому хлеву, стоявшему в лесу. Там их ожидал Франциск возле яслей, наполненных соломой. Тут же стоял и домашний скот. Франциск прочел главу из Евангелия и затем, обратясь к коленопреклоненным богомольцам, стал им говорить о Спасителе мира. Слушая кроткую проповедь Франциска, все эти бедняки, очерствевшие в постоянной борьбе с нуждой, привыкшие видеть всегда только торжество силы и богатства, почувствовали, что есть Господь бедных, униженных и несчастных, и им казалось, что Он простирает к ним руки и они слышат призыв: “Придите ко мне все страждущие и обремененные и Я успокою вас”.

Но чем больше росло влияние и значение францисканской общины, тем более заботился Франциск о том, чтобы суетные чувства не проникли в душу его братьев. Он строго завещал им никогда не испрашивать никаких привилегий у папства и не занимать высоких должностей. Главным их назначением должна быть апостольская проповедь Евангелия темному, невежественному народу. Франциск требовал, чтобы францисканские общины не имели даже никакой общей собственности, и чтобы его братья никогда не имели никаких земных забот и не знали, чем будут питаться на другой день. Молитвенники, церковная утварь – все это находится лишь в их временном пользовании и отнюдь не составляет их собственности. “Собственность, – говорит он, – заставляет людей враждовать между собой, поэтому труднее попасть на небо из палат, чем из хижины”. Отречение от собственности должно быть полное и безусловное, и в этом отношении Франциск был неумолим, так что, например, отказался принять ученика, который роздал свое имущество не просто бедным, а своим родным. “Ты еще не вышел из своего дома и своей родни” – сказал ему Франциск.

В сборнике преданий о Франциске рассказывается, что однажды, отправившись собирать милостыню, он принес всего лишь несколько сухих корок хлеба. Ему подавали мало, потому что он был с виду невзрачный, худой и бледный, тогда как один из его учеников, красивый и рослый юноша, собрал много подаяния. Добытые припасы разложили на большом белом камне возле хорошенького ручейка, сверкавшего на солнце.

Франциск искренне восхищался роскошным пиршеством, которое они себе устроили. “Но ведь у нас ничего нет, кроме скатерти, ни салфеток, ни стола, ни приборов, ни дома, ни слуг, чтобы служить нам!” – “А разве ты ни во что не считаешь этот прекрасный камень, прозрачную воду и куски хлеба?” – сказал Франциск.

Франциск постоянно старался подавать пример смирения своим братьям. Раз он потребовал, чтобы один из его учеников, брат Леон, отличавшийся голубиною чистотой, стал бы его укорять в разных грехах и недостойных поступках. Франциск подсказывал ему, что говорить, но Леон никак не мог выговорить упреков и только говорил хвалу.

– Знаешь ли ты, в чем состоит истинное счастье братьев миноритов? – спросил однажды Франциск Леона, когда они возвращались вместе в холодный зимний вечер из Перуджии в Ассизи. – Счастье заключается вовсе не в том, чтобы удивлять мир своей святостью, совершать чудеса и постичь всю премудрость и даже не в том, чтобы обращать язычников. Счастье состоит в том, чтобы выносить терпеливо все страдания и невзгоды. Если мы придем к часовне продрогшие от холода, усталые и голодные, и привратник прогонит нас, назвав негодяями и бродягами, мы же при этом смиренно подумаем, что он прав, обзывая нас так, и вынесем терпеливо все его оскорбления, хотя бы он вытолкал нас в снег и сорвал с нас капюшоны, если мы с терпением перенесем все это, вспоминая о страданиях Иисуса, – мы познаем истинное счастье!

– Когда вы видите бедного, – говорил Франциск своим монахам, – то вам, как в зеркале, должны представляться Господь и бедная Матерь Его.

Одному монаху, резко отказавшему нищему, Франциск приказал снять одежды и пасть ниц перед нищим, смиренно прося у него прощения.

Однажды Франциск, одетый теплее обыкновенного по случаю нездоровья, встретил нищего в рубище. Увидев его, он тотчас же сказал своему спутнику, что должен исполнить свой долг и отдать теплый плащ нищему. – “Этот плащ ведь не принадлежит мне, – сказал Франциск, – я получил его лишь на время, до тех пор, пока не встретится более нуждающийся чем я”. На возражения спутника, указывавшего ему на его нездоровье, Франциск ответил: “Ведь это было бы равносильно воровству, если бы я не отдал того, что ношу на себе, тому, кто более в этом нуждается”.

Когда кто-то выразил Франциску изумление, что он и его спутники так легко выносят зимнюю стужу в своей бедной одежде, он ответил: “Если б в нас сильнее пылала любовь к небесному отечеству, мы бы еще легче переносили стужу”.

До какой степени Франциск придавал значение милосердию, и как в то же время он мало обращал внимания на обрядность, доказывает, например, следующий рассказ. Однажды к францисканской обители пришла старушка, сыновья которой вступили в общину, и просила милостыню. Оказалось, что у монахов ничего не было, чтобы подать ей, и Франциску сказали, что в обители есть только Библия, по которой монахи читают тексты во время богослужения. “Ну, так дайте ей Библию, – сказал Франциск. – Пусть она продаст ее и облегчит свою бедность. Господу более угодно, чтобы мы утолили ее нужду, чем читали Библию в храме”.