Франция в поисках внешнеполитических ориентиров в постбиполярном мире
Шрифт:
“привилегированных партнёров” Германии, показав тем самым, что
“Большая тройка “ ушла в прошлое. Усиление позиций Франции внутри
ЕС и в евро-атлантической сфере потребовало её присоединения к
натовской политике в отношении Югославии в 1999 г., что нарушило
благоприятный климат франко-российских отношений. Хотя именно
президент Франции в ночь на 24 марта 1999 г. в телефонном разговоре
предупредил Б.Н.Ельцина о предстоящем начале натовской воздушной
атаки
поддерживать регулярную связь с Москвой, дабы избежать обострения
488 Дипломатический вестник, 1999, №4. С. 10.
412
дипломатического противостояния в связи с косовским кризисом, российский президент позволил себе проявления дурного настроения в
отношении своего «друга Жака», заметные во время встречи в Москве в
мае 1999 г.489. Между тем, несмотря на участие Франции в военной
операции НАТО против Югославии, которую Россия характеризовала, как
агрессию490, и на разногласия в урегулировании конфликта на Балканах, она была согласна с Россией в том, что план мирного урегулирования
вокруг Югославии, основанный на семи боннских принципах, должен быть
официально оформлен резолюцией СБ ООН, как и в том, что
международное присутствие в Косово возможно только с согласия
Белграда и на основании резолюции СБ ООН491. Однако трёхсторонних
франко-германо-российских консультаций по балканскому
урегулированию не проводилось. Натовская солидарность в вопросе, противопоставившем альянс России, не оставляла благоприятных
возможностей для иных форм многостороннего сотрудничества.
Известный французский специалист по стратегическим проблемам
Д.Давид назвал франко-германо-российский треугольник «мнгновенной
вспышкой» (по-французски: «сгорел, как солома»). По его мнению, недолговечность этого опыта доказала, что «между двусторонними
отношениями, построенными на конкретных интересах, и многосторонним
диалогом (например, с ЕС) нет места для промежуточных конструкций, не
располагающих реальными средствами и не предлагающих ничего такого, что не могло бы быть достигнуто другим путём»492, и это замечание
совершенно справедливо в отношении к конкретной ситуации, сложившейся в связи с югославским кризисом 1999 г. Но притягательность
489 Дипломатический вестник, 1999, №5. С.41 (телефонный разговор Б.Н.Ельцина с Ж.Шираком 26 апреля
1999 г.); Дипломатический вестник, 1999, №6. С. 20, 17 (российско-французские консультации по Косово 24-25 мая 1999 г.).
490 Соответствующий
Югославии».
491Рабочий визит Ж.Ширака в Россию (12-13 мая 1999 г.) // Дипломатический вестник. – 1999.
– №6. С. 20.
492 David D. Moscou/Paris : Quelle relation pour le nouveau monde ? // Les notes de l’IFRI.
– Juin 2002.
– NІ41. Р.19.
413
истории современности состоит в том, что в ней трудно избежать
искушения строить прогнозы, как и в том, что справедливость этих
прогнозов можно достаточно быстро проверить. Потребность в
доверительных отношениях внутри франко-германо-российского
треугольника снизилась в 1999 г., чтобы вновь возникнуть зимой 2002-2003 года, в связи с проблемой легитимации американского вмешательства
в Ираке. «Дядя из-за океана» (упомянутый в своё время Б.Н.Ельциным) играет в этих отношениях весомую роль.
Прежде чем остановиться на подробном анализе вышеозначенной
связи, представляется уместным высказать ряд замечаний, не касающихся
преходящих внешнеполитических событий, но более длительной и
устойчивой тенденции мировоззренческого плана. Политологический
анализ чутко откликается на изменения политической конъюнктуры. Всё
же он призван не только обосновать, но и способствовать формированию
внешнеполитических решений. Чтение трудов французских
внешнеполитических аналитиков, а также тех, кого в послевоенной
Франции со времён Сартра и Камю принято называть «властителями дум»
– «maitres-а-penser», интеллектуалов, пользующихся изестностью и
влиянием во французском общественном мнении, способствует поискам
ответа на вопрос: во что верят политики, принимающие решения»?
3. Международный вес России глазами французов
Традиционно, с 40-х годов ХХ века, во французской политической
элите наиболее ярко проявляются две главных ориентации. Первая
восходит к политике атлантической солидарности и тесного союза с США, заложенной с начала Четвёртой республики партиями коалиции «Третьей
силы», в частности, социалистами. В своё время «Третья сила»
противостояла как коммунистам и СССР, откуда пошло настороженное
414
отношение её сотавляющих к восточной сверхдержаве (нередко
воскресающее и в отношении России), так и голлистам, которые
подвергали правительство резкой критике за отказ от независимой