Франция. Большой исторический путеводитель
Шрифт:
Особенно застойными были те восемь лет (1840-1848), когда политику государства определял Гизо, возглавлявший в палате консервативную «партию сопротивления». В эти годы треть палаты составляли выбранные под давлением префектов чиновники, голосующие всегда так, как того требовало правительство.
На требование расширить избирательное право Гизо высокомерно отвечал: «Постарайтесь разбогатеть трудом, и вы станете избирателями!» О всеобщем избирательном праве он отзывался как о «нелепой системе, которой вообще нет места на свете». Луи-Филиппа такое благолепие тоже вполне устраивало - снижать ценз он не собирался, 250 тысяч избирателей (к 1848 г.) ему казалось даже больше, чем нужно.
Однако народ не безмолвствовал -
Все популярнее становились взгляды богемы (богема - от французского «цыгане»), ее образ жизни. Молодые литераторы, художники, актеры, студенты Латинского квартала «в своей шумной жизни, в своих собраниях, сходках и балах, в «театральных битвах» при постановке новых пьес бросали задорный вызов тупой ограниченности и педантическому самодовольству» (Р.Ю. Виппер). В их одежде, в их манере речи явно просматривался «якобинский» тип.
Звучало требование «свободы чувства», самой яркой поборницей которого была писательница Жорж Санд. Творческая молодежь считала, что общество не может быть свободным, пока женщина, не имея права на развод, насильно удерживается в браке с нелюбимым человеком.
Оформлялись идеологии движений, которые можно назвать революционно-демократическими. Этому способствовало, в частности, то, что в Париже находили временное пристанище политэмигранты из таких стран, как Польша, Италия, Германия (позднее Россия) - люди мыслящие и жаждущие перемен как у себя на родине, так и в масштабе всего человечества.
Все больший интерес вызывали вопросы политэкономии: строились теории, исходящие из необходимости коренного переустройства общества, и в первую очередь пересмотра прав собственности, условий производства и обмена. Широкой популярностью пользовался «утопический социализм» Сен-Симона и Фурье, которые делали упор на отрицание современной им семьи - с ее неравноправием женщины и взрослых детей; на необходимость устроения коллективных форм жизни. Фурье виделись «фаланстеры», где люди вместе трудятся, вместе проводят досуг и имеют общий склад продуктов своего труда. Существующую систему товарно-денежных отношений, с ее засильем ничего не производящих посредников, должен заменить свободный обмен между фаланстерами.
Прудон и близкие ему по взглядам мыслители хотели избежать таких коммунистических крайностей. Оптимальным выходом из частнособственнического тупика им представлялись различные формы кооперации.
Луи Блану рисовалось как идеал нечто схожее с пережитой и утраченной нами советской действительностью. Его взгляды были близки к марксизму. Блан считал необходимым использовать возможности, порожденные крупной капиталистической собственностью: национализировав ее, можно будет перейти к государственному управлению всей промышленностью. Такой переход гарантировался бы тем, что буржуи отраслей, предприятия которых до поры будут оставлены в частном владении, не смогут выдержать конкуренции с мощным госсектором (интересно, какие песни запел бы Луи Блан, увидев наше раскулачивание и «зачистку» достижений нэпа. Впрочем, возможно, ему бы понравилось - человек был революционно настроенный).
Но большинство французов сталкивалось не с социалистическими идеями, а с возрождением католичества - оно явственно происходило на
Католическая церковь, как и триста лет назад, в годы Реформации, смогла успешно перестроиться применительно к радикально изменившимся условиям. Она сделала выводы и поумнела.
Идеологи церкви учли важную компоненту общественной психологии того времени - ту, которую выделяли и мыслители «ностальгического» романтизма. Горе одинокому! Множество людей разочаровалось во всемогуществе разума, а то и ужаснулось от лицезрения его свершений: анархии, террора, наконец, от разобщенности людей в буржуазном мире. Человеку хочется пристать к чему-то устоявшемуся, веками проверенному, понятному, иерархическому. Пусть в то же время таинственному, неизъяснимому - так даже лучше. Видеть, чувствовать в своей земной жизни отблеск горнего света, который освящает ее, помогает претерпевать ее невзгоды, приобщает к Вечности - разве не такую возможность давала людям церковь на протяжении двух тысячелетий, и разве не это требуется людям и сегодня? (Примерно в таком же ключе, пусть своеобразно, мыслили даже сен-симонисты и философ Огюст Конт - теоретик позитивизма. При всей рациональности, научности их построений они не мыслили бытие без Высшего Существа).
Но не замечать, насколько переменился мир (и переменился, скорее всего, необратимо) - было бы мракобесием. Поэтому исчезли прежние прелаты, важные и самодовольные представители аристократической среды. Пришедшие им на смену епископы, как и простые священники, были выходцами из небогатых слоев, выпускниками семинарий - хорошо подготовленными и в то же время знакомыми с нуждой, с народной жизнью.
Церковь широко использовала возможности печати, из ее рядов выдвинулись талантливые публицисты. Главной практической задачей католической партии (ее называли еще клерикальной) было добиться влияния на молодежь, на подрастающее поколение, на школу.
Церковь не пыталась больше подчинить себе государство, не искала даже тесного союза с ним - на глазах одного поколения троны трещали, как пустые орехи, а те, кто недавно восседали на них, в большинстве своем или улетели в тартарары, или удержались не самым достойным образом. Церковь же, несмотря ни на что, выглядела куда привлекательнее. Поэтому все католики сделались папистами, папа стал их духовным лидером, которому в делах веры не требуется посредничество земной власти. Во Франции идея галликанства, независимости национальной французской церкви была отброшена целиком и полностью.
В известной мере противопоставив себя государству, церковь могла теперь увереннее и убедительнее отстаивать интересы всех нуждающихся, всех притесненных. Она стала демократичней. Зарождались идеи христианского социализма: популярный священник Ламенне выступил с требованиями всеобщего избирательного права и свободы общественных союзов. Правда, для своего времени его взгляды оказались слишком смелыми - папа осудил их крайности.
РЕВОЛЮЦИЯ 1848 ГОДА
В 1847 г. в стране разразился экономический кризис. Предыдущим летом сначала засуха, потом проливные дожди погубили значительную часть урожая. На следующий год от болезни сильно пострадал картофель - основной продукт питания многих простых людей. Большинство населения тратило деньги на резко подорожавший хлеб, на приобретение промышленных товаров их не оставалось. Цены на продукты росли еще и потому, что действовал запрет на ввоз зерна из-за рубежа.
А в промышленности возникли свои проблемы. Железнодорожный бум породил спекуляции, в результате которых возросла стоимость перевозок. Это ударило по многим отраслям, особенно металлургической. Как следствие - банкротство предприятий, массовые увольнения создали условия для первого системного кризиса капитализма.