Франция
Шрифт:
Почему именно в Гавре? Потому что Онф лер увязал в иле. Устье большой реки капризно. В нем откладывается ил, земля, смытая с полей. Какую-то часть этих отложений уносят морские приливы, но еще больше остается. С другой стороны, волны, штурмовавшие утесы Ко, отрывали от них куски глины, известняка и кремня, а течение относило все это к Онфлеру. Опасный процесс шел быстро, скалы отступали от берега буквально на глазах. Под действием отливов и приливов камни терлись друг о друга, кремень превращался в гальку, которая со временем образовала перед Онфлером отмель; шум перекатывающихся камешков не смолкает здесь ни днем, ни ночью.
Когда в 1515 году Франциск I после битвы при Мариньяне отправил адмирала Бонниве [80] исследовать нормандское побережье на предмет создания такого порта, чтобы в нем могли стоять на якоре большие военные корабли, отчеты об Онфлере, как и об Арфлере, были самыми неблагоприятными.
Но где же тогда построить военный порт? В Этрета? В устье реки Тук? Пока адмирал и король колебались, в один прекрасный день страшный прилив проложил новую протоку через галечную отмель. Возникший канал позволял подняться до удобной стоянки, защищенной мысом Эв от наносов ила. Это был Богом данный порт. Его назвали Гавр-де-Грас, или Франсуаз-де-Трас. Теперь предстояло только продолжить дело, начатое природой. За это взялись великие люди: Сюлли, Кольбер, Вобан [81] . Тем временем Онфлер пытался бороться с илом, возводя шлюзы, которые позволяли превратить Клер
80
Бонниве, Гийом Гуфье де (ок. 1488–1525) — французский полководец. Проявил себя во время осады Генуи, стал любимцем короля Франциска I и получил звание адмирала. В союзе с матерью Франциска, умной и влиятельной Луизой Савойской, выступил против коннетабля де Бурбона, вынудив того пойти на сговор со злейшим врагом Франциска, императором Священной Римской империи Карлом V. Был назначен командующим французской армией в Италии; постоянно совершал ошибки и терпел поражения. Бонниве посоветовал королю дать сражение при Павии в 1525 году. Это привело к полному разгрому французов; Бонниве, видя, что позор неизбежен, бросился в самую гущу битвы и погиб.
81
Сюлили, Максимильен де Бетюн, барон де Рони, герцог де (1560–1651) — выдающийся государственный деятель Франции. В юные годы стал близким друтом Генриха Наваррского, будущего короля Генриха IV, и имел на него большое влияние. Именно Сюлли, убежденный протестант, уговорил Генриха принять католичество ради сохранения мира в стране. В годы царствования Генриха IV Сюлли управлял всеми делами в государстве, кроме дипломатии. В 1606 году король наградил его герцогским титулом. Сюлли отличался честностью и прямодушием, и Генрих прислушивался к его советам. Сюлли оставался на своем посту, пока был жив король Генрих, но вскоре Мария Медичи, вдова Генриха, отправила его в отставку.
Кольбер. — См. коммент. 25.
Вобан, Себастьен Ле Претр де (1633–1707) — маршал Франции, выдающийся военный инженер, мастер фортификации. Принимал участие во многих военных кампаниях, руководил 53 осадами. Укрепил границы Французского королевства, построил 33 крепости, организовал ремонт и реконструкцию сотен оборонительных сооружений. Его девизом были слова «Побольше пота, поменьше крови!». Вобаи разработал систему траншей и окопов, позволявших постепенно продвигаться вперед, тесня противника. В 1699 году он стал членом Французской академии, а в 1703 году Людовик XIV присвоил ему чин маршала. Вобан написал ряд трудов по военной и инженерной науке, по экономике. Большинство этих работ, а также его мемуары были опубликованы после смерти автора.
82
Жанен, Жюль Габриэль (1804–1874) — французский писатель и театральный критик. Получил прекрасное образование; рано начал писать критические и политические статьи, отличавшиеся остроумием и изяществом. Сотрудничал в журнале «Ревю де Пари» и газете «Фигаро», вел отдел театральной критики в «Журналь де Деба», с которым сотрудничал более сорока лет. Написал несколько романов; самый известный — «Мертвый осел и гильотинированная женщина» (1827). Его легкий, грациозный стиль вызывал сравнения с Дидро и Нодье. После многих неудачных попыток в 1870 году Жанен был избран во Французскую академию.
Нынче утром на берегу Старой Гавани полдюжины моряков сидят на парапете перед зданием наместничества. Одни из них — рыбаки, «чей взгляд исследует ил, в котором дремлет якорь круглого судна, пришедшего из Лабрадора», как сказал Жанен; другие — члены экипажей маленьких белых яхт. Названия рыболовецких судов, стоящих со спущенными парусами, напоминают о благочестии паломников Нотр-Дам-де-Грас. Я записываю: «Упование на Господа», «Нотр-Дам-де-Флер», «Анжелюс», «Богоматерь семи печалей». Понятно, от кого унаследовали веру маленькие причастники в белых одеяниях, которые так серьезно вслушивались сегодня в звон колоколов.
В годы оккупации Старая Гавань чуть было не «превратилась в пастбище». Под угрозой оказалась сама душа «чудесного маленького городка». К великому счастью, порт удалось спасти. «Героическую водную гладь, в которой так долго отражались наблюдательные посты и орудийные люки, снова можно использовать по прежнему назначению» (Рене Эрваль{4}). По прежнему назначению? Нет, не совсем так. Однако к городу вернулось его морское достоинство, и он готов к новой роли — очень благородной и вполне достойной Онфлера.
Сен-Мало. Порт и малуанцы
Я три раза приезжал в Сен-Мало [83] . Каждая из этих поездок превращалась в паломничество. Дело в том, что Сен-Мало остается средоточием духовности. Не стоит удивляться тому, что в этом городе родились великие мыслители. Это место само по себе воплощает величие. Город представляет собой почти что остров, ведь с материком его соединяет только одна знаменитая дорога, Сийон. Окруженный укреплениями, защищенный великолепной мощной крепостью, город долгое время бросал вызов всему вокруг: «Я не француз и не бретонец, я — малуанец!»
83
Сен-Мало — город в департаменте Иль-и-Вилен, в области Бретань. Это морской порт на побережье Ла-Манша, в устье реки Ране. Сен-Мало часто называют городом знаменитых мореходов и морских разбойников. Вход в бухту защищен многочисленными рифами и скалами, скрывающимися под водой во время прилива, а также маленькими островками, на которых в XVII–XVIII веках были построены оборонительные сооружения.
В древние времена в этих местах были основаны римские поселения, на которые совершали набеги свободолюбивые кельтские племена, стремившиеся избавиться от завоевателей. Сам Сен-Мало был необитаемым островком, где изредка появлялись одни только рыбаки.
Британский священник Мало (его фамилия, вероятнее всего, изначально звучала как Маклауд), приехавший в эти края вместе с другими переселенцами с Британских островов, проповедовал слово Божье и стал епископом около 590 года. Его имя и получил небольшой островок у побережья.
Во время нашествия норманнов край неоднократно подвергался разграблению. Возможно, именно поэтому в середине XII века церковные власти приняли решение перенести резиденцию епископа на остров Сен-Мало. С тех пор городок стал расти и развиваться. В его истории бывали разные времена. В 1944 году американцы, высадившись на берег и не желая нести потери в бою, практически уничтожили Сен-Мало, сбросив на него множество зажигательных бомб. Впоследствии оказалось, что такие меры были излишни: немецкий гарнизон в Сен-Мало не насчитывал и сотни человек. Около 80 процентов строений в городе было уничтожено. Благодаря скрупулезной исторической реконструкции, старинный облик города в послевоенные годы был полностью восстановлен.
Позже, признав Францию, Сен-Мало не побоялся соперничать на море с самой Англией. Судовладельцы, жившие бок о бок в богатых каменных домах, чьи трубы выстроились в ряд, словно готовые к бою, превратили свой океанский форпост в город отважных и процветающих людей.
Торговля здесь мало чем отличалась от войны. Корсары, узаконенные пираты, получавшие разрешение на каперство от государства, нападали
Рене-Огюст де Шатобриан [84] , корсар-дворянин, отец автора «Аталы», владел всеми тремя ремеслами, без которых, как полагали в то время, не мог обойтись ни один судовладелец. Его младший сын родился в Сен-Мало едва живым; в тот день старые крепостные стены стонали под ударами шторма. Поэт возвышенной печали всю жизнь с удовольствием рассказывал о драматических обстоятельствах своего появления на свет, о просторном особняке Шатобрианов на площади Сен-Венсан и об опасных играх на дороге Сийон. Юные малуанцы совершенно не боялись воды, они любили оседлать камень, торчащий из волн, и с восторгом встречать стихию. До самой смерти Шатобриан не переставал любить свою первую кормилицу — море и призывал «желанные бури». И до самой смерти он вспоминал, как в рождественские дни в соборе в Сен-Мало молились, стоя на коленях, старые моряки, как молодые женщины читали по своим часословам рождественские молитвы при свете тоненьких свечек, в то время как церковные витражи и балки сотрясались от шквала. Уже тогда ему нравилось, сидя на пляже, «созерцать голубеющие дали» или наблюдать, как ветер относит клочья тумана к черным приземистым скалам Гран-Бе.
84
Шатобриан, Рене-Огюст де — отец знаменитого писателя Франсуа-Рене де Шатобриана (см. коммент. 32).
Вот о чем я размышлял в Сен-Мало, когда приехал туда в 1937 году, собираясь работать над биографией Шатобриана. Я увидел местность точно такой, какой он описал ее. Мальчишки так же играли на сваях. Время не тронуло старинные особняки судовладельцев. В соборе горело несколько свечек. Но на одиноком и диком острове Гран-Бе уже покоился в величественном смирении Франсуа-Рене де Шатобриан. Задолго до смерти город даровал ему несколько футов скалы для могилы. Гранитная плита, крест, никаких надписей — он тщательно все продумал. Его отнесли туда во время отлива, в сопровождении выстроившихся по двое священников в стихарях. Стреляла пушка; на прибрежных скалах и укреплениях толпились зрители, декламируя рефрен из «Абенсерагов»: «Какие сладкие воспоминанья…». Вся Бретань пришла отдать дань уважения великому бретонцу. Дул штормовой ветер. Моряки несли гроб до могилы, вырытой в скалах. Именно туда я и отправился, как паломник, помечтать возле великого Чародея, спящего под неизменную колыбельную морских волн и далекий гул волн людских, таких же слепых, как волны океана, дробящих гранит цивилизации жестокими и тщетными ударами.
Прошло двадцать лет. Когда я снова приехал в Сен-Мало, одна из таких человеческих волн, Вторая мировая война, опустошила город. Было разрушено много чудесных домов. Но Франция мужественно взялась за работу и уже в 1954 году Сен-Мало обрел свой прежний облик, свои благородные фасады и трубы, выстроившиеся в боевом порядке. На сей раз я приехал в гости не к Шатобриану. Французская академия выбрала меня своим представителем на торжествах по поводу столетия другого великого малуанца, Ламенне [85] . Он тоже был истинным бретонцем. Подобно тому как моряки из Сен-Мало, доказав свою отвагу на службе в королевском флоте, порой становились морскими разбойниками, аббат Фели де Ламенне, мужественно сражавшийся на стороне Церкви, не побоялся отпустить мятежный кораблик своих мыслей в плавание по неизведанным водам.
85
Ламенне, Фели сите Робер де (1782–1854) — французский священник, философ и писатель. Родился в Сен-Мало, по примеру старшего брата стал священником. В юные годы открыто критиковал идеи императора Наполеона об обособлении французской церкви от Ватикана. Проповедовал идеи либерального католицизма и христианской демократии. Ради поддержания авторитета церкви вместе с другими общественными и церковными деятелями основал Конгрегацию Святого Петра. Ламенне полагал, что необходимо укреплять власть папы над французской церковью, однако он отстаивал принцип отделения Церкви от государства, право любого человека на свободу совести и вероисповедания и право открыто высказывать любые мнения, в том числе и в прессе. За эти взгляды он подвергся осуждению Святого престола. Тем не менее, Ламенне не отступился от своих либеральных принципов. В политике он придерживался демократических идей, основал газету «Народ» и опубликовал эссе «Страна и правительство» (1840), за которое на год попал в тюрьму. Между 1841 и 1846 годами он создал фундаментальный труд «Набросок философии». После революции 1848 года Ламенне стал депутатом Законодательного собрания, а затем, когда на трон в результате переворота взошел Луи Бонапарт, удалился в свое имение Ла-Шене, где работал над переводом на французский язык «Божественной комедии» Данте.
Я выступал на открытом воздухе, перед крепостью, перегораживающей дорогу Сийон, той крепостью, к которой Анна Бретонская [86] , став королевой Франции, приказала пристроить две огромные башни. Одна из них называется «Ворчунья». Ветер перед Ворчуньей, как положено, был таким сильным, что вырывал листки с речью из моих рук. Все же я, как мог, рассказал о посещении заключенного в тюрьму Ламенне разочаровавшимся Шатобрианом. Я с удовольствием представлял себе, как эти столь непохожие друг на друга великие малуанцы сидят в камере тюрьмы Святой Пелагии, рассуждая, с высот своей гениальности, о судьбе и времени. Оба, будучи детьми, играли на каменистых пляжах, оба с наслаждением ловили порывы штормового ветра. Шатобриан вызвал к жизни столь желанные бури в своем сердце, Ламенне — в мыслях. Шатобриан вырос недалеко от Сен-Мало, в средневековой крепости Комбург; Ламенне — в деревенской тиши Ла-Шене. И тот и другой доказали подлинно бретонскую преданность: Шатобриан — королю, которому больше не верил; Ламенне — свободе и народу. Шатобриан, в присущей ему возвышенной манере, так описал эту сцену: «Я пошел к узникам не для того, чтобы, подобно Тартюфу, раздавать им милостыню, а чтобы обогатить свой ум общением с людьми, лучшими, нежели я. В последней комнате наверху, под крышей, такой низкой, что до нее можно было достать рукой, мы, безумцы, верящие в свободу, Франсуа де Ламенне (ему следовало бы написать: Фелисите, но он стремился к симметрии фразы) и Франсуа де Шатобриан, беседовали о серьезных вещах». Я отправился в Ла-Шене, как некогда ездил в Гран-Бе, чтобы поразмыслить об этих серьезных вещах. Сен-Мало не располагает к мелкому.
86
Анна Бретонская (1477–1514) — дочь герцога Бретонского Франциска и Маргариты де Фуа, принцессы Наваррской. После смерти отца, когда Анне было всего 12 лет, она осталась единственной наследницей могущественного герцогства Бретань. Анна обратилась к будущему императору Священной Римской империи Максимилиану с предложением взять ее в жены: ей нужен был защитник для себя и своих владений. Брак заключили заочно, однако вскоре Франция потребовала признать этот союз недействительным. В 1491 году Анна стала женой короля Франции Карла VIII. Официально это был ее второй брак. В договоре указали, что в случае смерти супруга Анна имеет право выйти замуж только за его наследника, что впоследствии и случилось. У Анны и Карла родились шесть детей, но все они умерли в младенчестве, затем в 1498 году скончался и сам король. Его наследник, Людовик XII, стал третьим мужем Анны Бретонской. Бракосочетание состоялось в 1499 году. Дочь Людовика и Анны, Клод французская, стала невестой будущего короля Франции Франциска I. Анна всячески противилась этому браку и до самой смерти пыталась устроить помолвку дочери с императором Карлом V. Однако после кончины Анны Клод все же вышла замуж за Франциска, и Бретань навсегда воссоединилась с Францией.