Француз
Шрифт:
Француз уже лавировал между машинами на противоположной полосе. Фрэнк – следом. Два идиота-камикадзе, решивших от нечего делать поиграть в кошки-мышки. Все бы ничего, если бы один из них не поставил на кон смерть. Чужую. И не одну. Впрочем, кроме них, об этом никто сейчас не знал.
Мост позади превратился в ревущий хаос: то там, то тут машины сворачивали в сторону, слышались гудки, крики, судорожные удары металла о металл. Водители орали. Тормоза визжали подколотой свиньей. Какой-то пикап, потеряв управление, вылетел на встречную полосу прямо перед носом у Фрэнка. Блэк, не удержав равновесия,
Француз времени не терял. Да и в смекалке ему не откажешь. Он тоже выбежал на разделительную полосу и понесся вверх по мосту.
Фрэнку никак не удавалось догнать его.
И тут беглец опять устремился в поток транспорта. Вновь заревели сирены, зашипели шины, раздались проклятья. В суматохе Француз исчез из виду.
Машины начали тормозить, налетая друг на друга. Цепная реакция столкновений докатилась и до того места, где находился Фрэнк.
Пробираясь между остановившимися легковушками и грузовиками, он перебежал на противоположную обочину дороги, остановился и стал оглядываться, тщетно ища Француза. Выходи, игра еще не закончилась!
Исчез. Бесследно.
Фрэнк сплюнул и повернул назад. Проталкиваясь сквозь скопище гудящих машин, он пытался обнаружить хоть какой-нибудь след сбежавшего. Ничего. Вдруг какой-то мужчина вылез из грузовичка рядом с Фрэнком:
– Он спрыгнул! Я видел его!
– Куда?!
Водитель указал на ограждение моста:
– Туда! Псих, ей богу! Сиганул вниз, через перила.
Фрэнк рванулся к ограждению. Псих и псих – итого два психа… Вцепившись в перила, он вперился вниз, в черный поток. Высоко. Очень высоко. Не смертельно, но достаточно опасно. Никакой здравомыслящий не стал бы прыгать – если, конечно, у него не было для того веских оснований.
Что ж, у Француза они были. А у Фрэнка… Нет, все же он, Фрэнк Блэк, не псих.
Ни движения на темной воде. Вода и вода.
Фрэнк простоял еще несколько минут, не отрывая взгляда от бурного течения. Наконец сдался. Тело ныло от усталости, душа – от едва сдерживаемой ярости и разочарования. Упустил.
Побрел обратно через мост, сквозь гомонящую толпу водителей и пассажиров, скопище разбитых машин. Завывая, мимо пронеслась первая из спешащих к месту происшествия полицейских машин. Ее догоняли другие. Он дошел до ограждения, вяло перелез и направился через лес к оставленной машине.
А ведь тот, кого он искал, был совсем рядом. Фрэнк не мог разглядеть темную фигуру человека, висевшего на вытянутых руках под мостом. Человек вцепился в металлическую балку под пешеходной дорожкой и теперь раскачивался на ветру, словно темная тяжелая груша. Француз… Он следил сверху за одинокой фигурой, понуро бредущей по берегу прочь от моста – и ручеек крови стекал с разодранной ладони вниз по руке, пропадая за обшлагом разорванной куртки.
ГЛАВА 16
Утро безжалостно. Оно всегда проявляет, как вы провели вечер
Он проснулся от шума дождя за окном. Зевнул, мельком посмотрев на будильник: 7:30. Постель рядом с ним пустовала – Кэтрин уже поднялась, дав ему возможность поспать подольше. Несколько минут он лежал в тишине, прислушиваясь к доносившимся снизу приглушенным звукам.
Джордан суетливо сновала взад и вперед, собираясь в школу.
Кэтрин накрывала стол к завтраку, сама она собиралась вскоре отправиться по делам.
Наконец он встал, отправился в ванную комнату. Там ожидал весьма неприятный сюрприз. Оказывается, что, помимо утра, безжалостным бывает и зеркало. Зеркало, в свою очередь, провело наглядную и очень жесткую агитацию с элементами пропаганды. Нечего бегать по ночам, разыскивая в лесу особо опасных преступников. Возраст уже не тот, Фрэнки! Стареешь! Фрэнк скорчил рожу своему отражению: а вот и нет! есть еще порох в пороховницах! Приняв душ, быстро оделся, затем спустился вниз, чтобы попрощаться с Джордан.
Та сидела за кухонным столом, лениво постукивая ногой по перекладине стула и жуя поджаренный хлеб – любимое блюдо на завтрак, если так можно назвать тост.
– Привет, пана!
Он чмокнул ее в щеку:
– Похоже, у тебя насморк.
– Угу, – кивнула Джордан и с надеждой посмотрела на мать – вдруг та разрешит остаться дома. В новой школе у девочки еще не было друзей, и она испытывала неловкость новичка, медленно вливающегося в чужой для себя коллектив.
– Директор школы говорит, что сейчас в городе ходит какая-то эпидемия; вчера несколько детей не было на занятиях, – Кэтрин встала из-за стола. – Допивай сок, дорогая. Ты ведь не хочешь опоздать в школу в первую же неделю.
На лице дочери читалось именно это желание. Школа школой, но с родителями куда как интереснее. Тем более с началом школьных занятий автоматически отложился вопрос о щенке. Джордан боялась, что занятые ежедневными проблемами родители так и похоронят ее мечту о собаке. Ей очень хотелось остаться дома. Однако, получив дружеский щелчок по носу, Джордан покорно начала собирать рюкзачок.
– Я пошла! Пока-пока!
– Пока-пока!
Они с Кэтрин стояли в дверях, глядя, как их дочь идет к школьному автобусу. Ее розовый, как жевательная резинка, макинтош и такого же цвета зонтик ярко блестели под дождем. Автобус фыркнул облачком выхлопных газов и тронулся с места.
Кэтрин, поколебавшись, все-таки задала мучивший ее целое утро вопрос:
– Где ты был? Я проснулась в два, а тебя не было.
М-да, хочешь не хочешь, а придется сказать правду.
– Мне нужно было срочно съездить по одному делу. Не стал тебя будить. Ты так сладко спала.
– В два часа ночи? Срочное дело? Фрэнк, я думала, что мы вернулись сюда, чтобы избавиться от всего, что делало нашу жизнь постоянным кошмаром. Я думала, что когда мы переедем сюда, всему этому придет конец.