Французская магия (гет)

Бессарабов Николай

Обоим ловцам в этот момент кубок был уже безразличен. От удара о землю они потеряли сознание, а метла Малфоя, в довершение всего, была переломана пополам.

Мадам Помфри, перепрыгнув барьер между зрителями и стадионом, неслась по полю к лежащим на земле ловцам, размахивая руками.

— Значит, Люциус, ты считаешь, что наших врагов пока немного? — Задумчиво протянул Вольдеморт, развалившийся в кресле у огня. Стараниями зельевара и собственными исследованиями, Темный лорд вернул себе практически человеческий облик, потратив на это большую часть года, и только после окончания работы приступил к активным действиям.

— Да, мой Лорд. — Малфой поклонился,

гадая, почему после поражения напавших на Хогсмид новичков, те остались живы, а не замучены разозленным Лордом. — Пятнадцать авроров Аластора и девять-десять аристократов из разных семейств.

— Отправь заказ наемникам. — Лорд задумался. — Сириус Блек почти не выходит за пределы особняка, так что его не достать. Заплати им за живого Ремуса Люпина, возможно, тот расскажет нам много интересного.

— Хорошо, мой Лорд. — Люциус посмотрел в ставшие похожими на человеческие глаза Темного Лорда, гадая, куда за последние полгода исчезло безумие и багровый огонь, застилавшие зрачки величайшего темного мага.

— Побеседуй с Фаджем, этот трус должен как можно дольше упираться, не признавая конец мирного времени. По Поттеру по-прежнему ничего?

— Нет, — Малфой поежился, ожидая пыточного проклятья. — По слухам, он пару раз появлялся в Косом переулке и в Гриннготсе, но потом исчезал. В Хогвартсе о нем говорят, будто бы он покинул страну. Снейп рассказывал, что Дамблдор в бешенстве, его Золотой мальчик вырвался из-под контроля и сейчас успешно из-за границы уничтожает репутацию директора.

Помещение наполнил хриплый хохот Темного лорда. Его свернувшаяся кольцами змея с непередаваемым выражением на плоской морде уставилась на смеющегося мужчину.

— Дамблдор получает по заслугам, — отсмеявшись, заговорил Лорд. — После понесенных им потерь у него осталась только собственная магия и никакого влияния, так что... Нужно его убрать. Это будет заданием твоему сыну, Люциус — придумать способ, как провести моих людей в Хогвартс без открытого штурма — защита замка слишком сильна. А посторонних людей, даже тебя, Хогвартс слишком внимательно отслеживает.

— Мой Лорд... — Люциус стиснул зубы. — При всей моей вере вам, но справятся ли с Дамблдором маги без вашего присутствия? Если он будет сражаться в полную силу...

— Туда отправятся Беллатрикс, Долохов, ДеГранже, МакАртур, бен Гур и два десятка наемников. Впятером они разберутся с директором, а наемники не дадут кому-либо помочь Дамблдору. А бен Гур — лучший из работающих с магическими строениями людей, вдобавок по силе он один из самых опасных волшебников, он сможет помешать директору воспользоваться всей мощью древнего замка.

— А тебе, Люциус, будет задание... — Лорд помедлил. — Собери всю возможную информацию о зале пророчеств в отделе тайн. Я никогда не интересовался этим вопросом. Мне нужен шар пророчества, записанного Дамблдором о Гарри Поттере. Когда получишь нужные сведения — собери группу из Ближнего круга и наемников и достань пророчество.

Лорд махнул палочкой, призывая кого-то из Ближнего круга. Недалеко от стола, где сидели двое волшебников, появились с хлопком аппарации Алекто и Амикус Кэрроу, вызванные магией Черной метки.

— Алекто, отправляйся к вампирам, передашь им мое предложение. — Лорд бросил украшенный печатями и золотым тиснением пергаментный свиток ловко поймавшей его женщине. — Думаю, им не нравится положение темных тварей, лишенных прав в магическом мире.

— Амикус, с тем же самым отправишься к великанам в северные горы. У казначея возьмешь деньги, купишь стадо баранов — без еды недоумки не будут с тобой разговаривать. Что им говорить — сам знаешь. Возьмешь с собой нескольких оборотней и магов младшего круга для солидности и охраны.

—

Люциус, передай Руквуду, чтобы начал натаскивать молодняк. Пусть оборотни и новички разоряют магловские деревни на окраинах страны, не связываясь с аврорами. Главное — пока что не трогать волшебников, пусть Фадж думает, что все идет, как надо. А мне нужно подумать. — Лорд, все еще чувствующий слабость после мучительных трансформаций собственного тела, невзирая даже на магию, вернувшуюся в полном объеме, отвернулся к камину.

Сириус Блек, оставшийся в полном одиночестве в подземном зале поместья, плавно танцевал, окруженный всполохами магии. Постепенно восстанавливающий старые навыки, вбитые в него еще во время, пока род Блеков не ввязался в войну, и изучающий книги, которые аристократ не успел освоить, уйдя из дома после окончания Хогвартса и рассорившись с семьей, он упорно работал, стараясь добиться немыслимого совершенства. В темном помещении, где годами после того, как род Блеков почти иссяк, понеся практически невосполнимые потери в Первую войну, снова звучал шорох развевающейся одежды, скрип ремней перевязи, хриплое дыхание, шипение и треск колдовских разрядов.

В голове Блека вертелся образ подсмотренной им однажды тренировки деда Кигнуса, поразившей воображение молодого тогда юноши. Дед тихо угас спустя несколько лет, достигнув огромного даже для волшебника возраста в триста семьдесят лет и до конца сохранив память и силу. Молодой Сириус, замерев в дверях зала, смотрел, как вокруг прадеда раскручивается сложнейший водоворот волшебства, то превращавшегося в острые лезвия, то вспыхивавший огнем, то давивший к земле, словно законы физического мира переставали действовать возле сухощавого, совершенно седого старика, всего покрытого десятками шрамов, оставленных неизвестным оружием и магией. Сияние вокруг Кигнуса прорывалось языками мрака, вырывавшимися далеко в стороны и оставлявшими позади себя только пепел. И одновременно с этим аура старика подпитывала трещавшие накопители дуэльного зала, не позволяя могучим артефактам рассыпаться и истощиться. Воздух в зале превратился в огонь, потом опал снежинками, тут же ставшими острейшими ледяными иглами. А посреди вихря стоял Кигнус Блек, скрестив руки на груди и управляя буйством энергии усилием воли. Воздух в зале потемнел, наливаясь энергией смерти, способной поднимать из земли мертвецов, повеяло могильным тленом и сыростью, когда старик перешел на магию некромантов. Из распахнувшегося на долю секунды радужного окна в пространстве ударил бесцветный поток неизвестного Сириусу вещества, притягивавшего взгляд и заставлявшего все внутри содрогаться от отвращения.

Взвизгнув, сработали предупреждающие о заряде камней чары, энергии в огромных булыжниках по углам зала почти не осталось, всю ее, несмотря на подпитку Кигнуса, выпило последнее заклинание.

Неожиданно прекративший тренировку старый маг посмотрел на застывшего правнука, почувствовавшего себя очень неуверенно под строгим взглядом выцветших от времени глаз.

— Нравится? — кривая улыбка на пергаментных губах смотрелась странно.

— Дед, но почему? — Юноша не договорил, но волшебник прочитал его мысли сквозь все ментальные щиты потомственного мага.

— Потому что волшебники мельчают. Со времен Мерлина рождалось слишком мало действительно сильных магов, не озабоченных захватом власти, а в войнах всегда гибли самые лучшие. Когда мы сражались с гоблинскими шаманами во время последнего восстания, с поля Костей вернулся в лучшем случае каждый десятый волшебник.

— Я читал об этом сражении в книге, дед, — Сириус, поняв, что старик не будет сердиться за подсмотренную тренировку, несколько осмелел. — Но там не написано, где это поле.