Французская магия (гет)

Бессарабов Николай

— И вы все видели? — Не поверила девочка.

— Ты, наверное, родилась в семье неволшебников? — Мягко спросил Лонгботтом, продолжая гладить девочку по голове. Луна с улыбкой наблюдала за этой картиной, расчесывая гладкую шерсть фестрала. Впрочем, я заметил, что остающиеся у нее в ладонях волоски она аккуратно складывала в мешочек на поясе.

— Да, а почему ты... Как ты догадался?

— Просто в волшебном мире идет война, — Невилл покачал головой. — И многие видели, как умирают другие люди. Просто не все подошли к фестралам.

— Как грустно.

Я Меган Смит. — Девочка сделала комичный для ее одежды реверанс.

— Невилл Лонгботтом. Луна Лавгуд. Лорд Гарольд Поттер. Леди Флер Поттер. — Невилл коротко поклонился, улыбнувшись.

— Лорд? — Глаза девочки округлились, и я невольно смутился, тут же повторив жест Невилла, в свою очередь погладив ребенка по голове.

— Лорд, но это ничего не значит... пока что. — Улыбнувшись, я подхватил под руку Флер и мы всей компанией направились в сторону входа в Хогвартс, а Меган Смит увела недовольно поджавшая губы МакГонагалл, которой для этого пришлось выйти на улицу.

— Невилл, — подколола Флер напряженно осматривавшегося по сторонам Лонгботтома, — откуда такое отношение к этому ребенку?

— Не знаю, — неопределенно пожал плечами юноша, — она такая забавная. Эти торчащие кудряшки...

— Кудряшки, — пропел тонкий голосок Луны, пританцовывавшей сбоку от своего парня. — Значит, мне тоже стоит завить волосы в кудри, чтобы ты так же меня гладил?

— Кхе, — Невилл подавился от возмущения такой несправедливой придиркой. — Разве я...

Хрустальный смех обеих девушек развеял давящую тишину хогвартских коридоров.

— Купился, Невилл, — со скорбью в голосе произнес я. — Девушкам только дай волю, и они будут крутить тобой, как хотят.

— Значит, я кручу тобой, как хочу? — Флер с нехорошим прищуром посмотрела на меня.

— Язык мой — враг мой. — Я глубокомысленно поднял глаза к потолку, тут же получив дружескую затрещину по затылку.

— Минус десять баллов с Гриффиндора за недостойное поведение в коридорах. — Стоявший в коридоре недалеко от Большого зала Снейп не мог упустить такое вопиющее «нарушение». — Минус еще десять баллов за ненадлежащий внешний вид.

— Профессор Снейп. — Я поклонился, намеренно не поддаваясь на провокацию, зная, что это взбесит зельевара гораздо сильнее. — Вы не представляете, как мне не хватало зрелища вашего недовольного лица весь этот год.

— Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора, Поттер, — в глазах зельевара сверкнула ярость.

— Лорд Поттер, мистер Снейп. — Интонацией я подчеркнул возникшую за этот год разницу в статусе и положении в обществе. — И вам придется учитывать этот факт, как и то, что я имею голос в Попечительском совете, а значит...

Не завершая фразы, я осторожно провел Флер мимо бледного от злости зельевара. В затылке защекотало — легилимент не преминул забраться в мою голову. И тут же отдернулся, а меня окатило чудовищной волной ненависти, гнева, безумной жажды разрушения. Осколки чужих эмоций в голове, создающие щит от легилименции,

сполна показали свою силу.

Дамблдор, благостно улыбаясь и отправляя в рот одну лимонную дольку за другой, наблюдал за тем, как постепенно наполняются скамьи за факультетскими столами. Настроение старого волшебника было неплохим — по сравнению с неудачами прошлого года, ему удалось кое-чего добиться.

Преподавательский состав в этом году подобрался интересный, хотя Августу Лонгботтом директор терпеть не мог и отчаянно надеялся до последнего, что старая волшебница уйдет со своего места, отработав один учебный год, но... Но глава рода Лонгботтомов до момента совершеннолетия внука, член Попечительского совета Хогвартса не собиралась сдавать позиции.

Северус... Наконец-то получил свое долгожданное место преподавателя Защиты, и даже, для проницательного взгляда директора, выглядел внутренне довольным. Хотя читать что-то на каменном лице зельевара или в его мыслях — практически бесполезное занятие.

Флитвик. Старый знакомый директора, пожалуй, самый загадочный из всех преподавателей. Естественная сопротивляемость гоблина к легилименции, дополненная знанием техник защиты разума. Не менее каменное, чем у Северуса лицо. Множество причудливых металлических амулетов, украшавших воротник и пояс расшитой шелком мантии.

Гораций Слагхорн... Директор едва не скривился, вспомнив, сколько сил убил на то, чтобы уговорить зельевара заняться преподавательской работой.

«— Добрый день, Альбус. — Гораций Слагхорн медленно зашел в отдельный кабинет для особо важных клиентов в Трех Метлах, куда ни разу не допускались ученики Хогвартса.

Дамблдор, уже давно устроившийся за накрытым столом, с тщательно скрываемым презрением смотрел, как трусоватый зельевар окидывает настороженным взглядом помещение, прежде чем направиться к своему креслу. Вспомнив о том, во сколько обошлись ему редкие деликатесы, которыми можно было бы настроить алхимика на благожелательный лад, директор слегка поморщился, — даже при его финансовых возможностях сумма получалась немалой, чего стоили только свежевыловленные в Японии креветки, доставленные в Англию цепочкой аппараций.

Если бы не огромная необходимость не только в квалифицированном педагоге, но и в еще одном гениальном алхимике, Дамблдор не пошел бы на подобные траты, но необходимость иметь рядом с собой еще одного алхимика при поиске крестражей становилась очевидной. Если бы Северус случайно выдал тайну поиска директором источника бессмертия Лорда — тот бы мгновенно перепрятал все оставшиеся крестражи куда-нибудь подальше, и найти их стало бы решительно невозможно.

— Доброе утро, Гораций, — директор, невзирая на разницу в возрасте почти в пятьдесят лет, быстро поднялся навстречу гостю. Впрочем, даже волшебники далеко не всегда доживали хотя бы до ста лет, правда жили они все же дольше, чем маглы.