Французская магия (гет)
Шрифт:
— Как вы это объясните, мистер Поттер? — Ледяной голос Дамблдора раздался, едва я вошел в кабинет.
— Его нужно попросту исключить, директор, — Снейп, устроившийся в кресле недалеко от Дамблдора, с брезгливостью рассматривал меня.
— Не понимаю, из-за чего вы опять поднимаете бессмысленный шум, директор, — я взмахом палочки создал себе кресло, хотя старик в очередной раз не предложил мне садиться, вызывая для разноса.
— Не понимаете? — Еще повысил голос директор, и я понял, что он в ярости. — Вы осмелились применить к ученику запрещенное
— Но перед этим ваш ученик, прекрасно осознавая последствия, оскорбил меня и мою жену. Это раз. Во-вторых, кодекс чистокровных семейств позволяет посылать вызов на дуэль и за меньшие проступки. А в-третьих, ваши слизеринцы слишком уверены в собственной безнаказанности, это пора исправить.
— Вы забываетесь, Поттер, — рыкнул Снейп, буравя меня взглядом.
— Разве, Снейп? — Мой голос налился яростью. — Вашим сопливым аристократам ничего не стоит подойти и оскорбить человека, назвать грязнокровкой или животным. Вам не кажется, что в школе, декларирующей равенство всех учеников, именно слизеринцы на привилегированном положении?
— Это не относится к делу, мистер Поттер, — вмешался в разговор директор. — Я отправил вызов аврорам по делу о нападении на ученика.
— Вы знаете, директор, вы сами создали себе проблемы. — Я встал с места. — Если вы хотите выставить себя на посмешище, вызвав авроров для защиты одного школьника-чистокровного, от другого школьника-главы древнейшего и благороднейшего дома, то всего лишь распишетесь в собственной некомпетентности как директора. Это вы создали ситуацию, когда в школе можно безнаказанно оскорблять кого угодно такими словами, за которые по кодексу еще десяток лет назад бились насмерть.
— Вам придется задержаться здесь, мистер Поттер. — Снейп демонстративно достал палочку.
— Что у вас случилось, директор Дамблдор? — Через камин шагнул сначала Майкл Браун, а за ним трое его подчиненных в багровых мантиях.
Директор скривился — он ожидал дежурный отряд авроров, а не подчиненных лично Брауну и негласным образом мне волшебников.
— Сегодня на члена старинного рода было совершено нападение с использованием запрещенной магии, Огненного кнута, — начал было директор, но я перебил его.
— Мистер Браун, это смертельное оскорбление одного аристократа другим аристократом...
Аврор, понявший суть дела, резко подобрался.
— В таком случае я обязан расспросить лично обоих участников инцидента, — начал он. — И начнем мы, в таком случае, с лорда Поттера, как обвиняемого в пока еще недоказанном проступке.
Я усмехнулся, глядя на мрачного Снейпа, сверлившего взглядом авроров, форменные костюмы которых он прекрасно знал, встречаясь с ними по разные стороны баррикад.
— Лорд Поттер, — Браун развернулся ко мне, а его подчиненные встали за моей спиной, впрочем, их я не опасался, один из них, Джеймс Кормат, принес мне вассальную присягу сразу после моего вступления в права главы рода. — Расскажите мне о причинах, по которым вы применили к вашему однокурснику заклинание
— Мистер Нотт заявил при свидетелях, что род Поттеров не может похвастаться чистокровностью, поскольку я женился, как он выразился, даже не на маглорожденной, а на вейле. Я прекрасно знаю, какой законопроект пытаются протолкнуть в министерстве касательно прав волшебных рас, и их нового названия, согласно этому законопроекту, так что это высказывание заслуживает как минимум вызова на дуэль.
— У вас нет доказательств! — Рявкнул Снейп. — Теодор Нотт сообщил мне, что вы без всякого повода оскорбили его и атаковали запрещенным заклинанием. И я склонен ему верить.
— А мистер Малфой подтвердил обвинения Нотта? — Вкрадчиво спросил я. — И готов ли мистер Нотт принять Веритасерум, чтобы подтвердить подобное обвинение?
— И что вы сделали дальше, Лорд Поттер? — Браун не позволил себя сбить с толку.
— Я создал огненный кнут, охватил им шею Нотта и сказал, что если кто-то хоть словом оскорбит мою семью — получит вызов на дуэль в соответствии с кодексом. После этого, поскольку у мистера Нотта пропал дар речи, за него извинился мистер Малфой, и я принял извинения.
— То есть, насколько я понимаю, вы руководствовались в своих действиях кодексом, лорд Поттер? — спросил меня Браун, доброжелательно улыбаясь.
— Именно, — я спокойно встретил взгляд директора. — Я не считаю, что даже школьник имеет право безнаказанно оскорблять других людей. И как член Попечительского совета подниму на следующем заседании вопрос о том, какие грубейшие упущения в деле поддержания дисциплины в Хогвартсе допускает нынешний директор.
— Что вы имеете в виду, мистер Поттер? — мне показалось, что Дамблдора от ярости хватит удар.
— При поступлении в школу Хогвартс всем ученикам заявляют, что они обладают равными правами. Однако же вы, директор Дамблдор, на словах поощряя и поддерживая маглорожденных учеников в школе, на практике не делаете ничего, чтобы избавить их от ущемления их прав и обучить их хотя бы минимальной волшебной культуре.
— Что вы называете ущемлением прав маглорожденных?!
— Хотя бы то, что с первого по четвертый курс тот же мистер Малфой регулярно называл мисс Грейнджер грязнокровкой, а мать мистера Уизли — жирной свиньей, живущей в свинарнике, за что ни разу не был награжден хотя бы дисциплинарной отработкой.
— Директор Дамблдор, — Браун развернулся к сидевшему в кресле разозленному волшебнику, — я не вижу в поступке лорда Поттера состава преступления. В случае, если бы заклинание лорда Поттера нанесло физический ущерб мистеру Нотту, я был бы обязан вмешаться. Учитывая, что лорд Поттер является учеником только формально, а в действительности имеет статус главы рода Поттеров, он не подлежит ответственности за использование боевых заклинаний, если они не причинили вреда другим людям.
— Я думаю, инцидент на этом исчерпан. — Я поднялся с кресла, палочкой убрав его. — Мое почтение, директор, профессор.