Французская магия (гет)

Бессарабов Николай

— Что еще им надо от меня? — Хмуро буркнул Сириус, погруженный в свои мысли. Как подметил Ремус, последнее время Блек был мрачен и задумчив, видимо, всерьез обдумывал их последний разговор в разгромленной магловской деревне. Даже постоянное внимание и забота Алики Гринграсс, всерьез, похоже, увлекшейся Сириусом, не выводило волшебника из его размышлений.

Развязав официального вида свиток, украшенный изображениями молота и наковальни, стоявших на груде золота, гербом Гриннготса, Блек стал изучать документ. По мере чтения брови его поднимались всё вышел. Дойдя до конца письма,

он бросил свиток Ремусу.

— Читай, — хмыкнул он. — Моя сестра, сама того не желая, в итоге завещала все свои деньги мне.

«Лорд Блек

Сообщаю вам, что сегодня истекает срок действия условий по завещанию Беллатриссы Лестрейдж, урожденной Блек. Согласно этим условиям, после её смерти её личный сейф со всем содержимым должен перейти к выжившим членам семьи Блеков в равных долях за исключением вас. В случае же, если до конца истекшего сегодня срока никто из Блеков не претендует на наследство, оно должно перейти любому выжившему из числа Блеков, носящих эту фамилию в настоящий момент. Таким образом, поскольку до сего дня никто не претендовал на наследство Беллатриссы Лестрейндж, в вашу собственность переходит её личный сейф со всем содержимым.

Кривозуб »

— Это... впечатляет, — тактично заметил Ремус.

Горечь отразилась на лице Сириуса.

— Моя семейка больше всего ненавидела меня, и если бы не отсутствие мужчины-наследника в роду — даже поддержка матери не сумела бы сделать меня главой рода. Теперь я понимаю, что главное причиной наших разногласий был не взгляд на темную и светлую магию, а то, кому мы отдали свою верность... и все в итоге ошиблись. Они преклонили колени перед змеемордым, после чего и Регулус, и Белла были убиты. А я... Я выбрал Дамблдора и тоже заплатил за свой выбор по высшему разряду.

Сириус встал с места.

— В любом случае, содержимое её сейфа не представляет для нас особого интереса. — Уже спокойно произнес он. — Золото пойдет на нужды альянса, а серьезных артефактов она там не хранила, насколько я знаю её привычки. Но для порядка стоит сходить в банк.

После короткого разговора Сириуса по камину со своим управляющим, волшебники перешли в кабинет Крюкозуба, слегка постаревшего за последний год, но все еще крепко державшего в руках управление состоянием Блеков, которым он занимался уже полсотни лет, стараясь преумножить золото на счетах даже в период Первой войны, разумно вкладывая деньги в различные предприятия магического и даже, — как подозревал Сириус — магловского мира.

— Добрый день, лорд Блек, мистер Блек, — приветствовал их гоблин, как и всегда сидевший за заваленным бумагами монументальным столом. Единственное, что изменилось со времени последнего визита Сириуса, — на стене добавился еще один нарочито небрежно откованный стальной нож.

— Это ковал мой младший сын, — усмехнулся Крюкозуб, поскольку знал, что Блек, в отличие от большинства волшебников, относится к гоблинам как к равным.

— Достойное мастерство для юного гоблина, — понимающе заметил Сириус, усаживаясь в предложенное кресло.

— Вы по

поводу завещания миссис Лестрейндж? — Дождавшись, пока гости усядутся, начал гоблин. Получив подтверждающий кивок, он вытащил из сейфа папку. — В сейфе содержится полмиллиона галеонов золотом, что составляет меньше четверти от того, что в нем содержалось на момент открытия счета для вашей сестры. Судя по переводам денежных средств, которые мы можем проследить, большая часть этих денег была ей использована в годы первой войны для финансирования движения Темного лорда.

— Ну, этого стоило бы ожидать, — грустно улыбнулся Сириус. — Что там есть помимо денег?

— Несколько десятков безделушек, не особо редких, плюс, возможно, то, что не было занесено в мои списки, — ответил гоблин.

— В таком случае, стоит взглянуть своими глазами, — Сириус черкнул пером по свитку, подтверждая, что принимает наследство своей сестры.

Спустившись на множество уровней вниз, волшебники, следуя за молодым гоблином, оказались в мрачном, освещенном немногочисленными факелами коридоре, с потолка которого, казалось, вот-вот начнут сыпаться камни от бессчетного количества прошедших с момента постройки лет При этом и Сириус, и Ремус прекрасно знали, что скорее небо упадет на землю, чем созданный гоблинской магией проход развалится от старости.

— Это здесь, лорд Блек. — В руках гоблина появился крохотный ключ, который он вручил волшебнику.

Приложив ключ к грубой каменной двери, Сириус заставил её распахнуться. Вдвоем Блеки зашли в большую комнату, где, по щелчку пальцев Ремуса, вспыхнули несколько больших сияющих шаров под потолком, заливая ярким светом темное помещение.

— Осторожно! — Сириус мгновенно окутался облаком мрака, едва почувствовав эманации какого-то очень темного артефакта или существа.

Вокруг Ремуса полыхнуло несколько защитных заклятий, и волшебники осторожно пошли в дальний от входа угол комнаты, где стоял невероятно древний столик, выточенный из красного дерева и обильно украшенный позолотой. На нем стоял предмет, укрытый шелковым платком.

— Прямо друидский алтарь какой-то, — невесело пошутил Блек. — Что это за мерзость?

Длинной палкой, трансфигурированной из валявшихся повсюду золотых монет, Блек сбросил платок, открыв взглядам волшебников простую деревянную чашу. Тонкие золотые нити, проскальзывавшие в темной древесине, делали чашу словно светящейся изнутри. Полированные бока по самому краю украшала тончайшая резьба. Ни грана золота, серебра или иного металла, только полированное дерево, сорт которого ни Блеку, ни Ремусу не был известен.

— Чаша Хаффлпаф!! — Первым опознал её оборотень, несколько больше времени проводивший в библиотеке не за изучением боевых заклинаний, а читавший и книги по магической истории.

— Уверен? — Недоверчиво хмыкнул Сириус, не отрывая взгляда от древней чаши.

— Более чем, — Ремус потянулся было взять чашу в руки, но Сириус резко подбил друга под руку.

— Не трогай, на ней какое-то темное проклятье, — процедил он.

Вытащив палочку, Блек начал сосредоточенно водить ей вокруг чаши, не доверяя невербальным чарам.