Французская магия
Шрифт:
Бьющий с моих рук поток искрящихся разрядов не пробивал защиту лорда, но истощал её, и я старался вложить все возможные силы в это заклинание.
Крик нечеловеческой боли пробился даже сквозь стук сердца у меня в ушах. Пылающее, словно облитое жидким огнем тело, непонятно, пожирателя или аврора, рухнуло на каменную мостовую совсем рядом со мной.
Щиты, скрывшие от наших глаз Вольдеморта, неожиданно полыхнули черным огнем, — собравшийся с силами маг перешел в наступление, и теперь мне приходилось напрягать все силы, чтобы вовремя менять полярность щитов, отражая атаку Темного лорда. С той стороны, где
По лицу заструилась словно кипящая от жары вокруг кровь, — один из стальных осколков, летавших во все стороны между нами, полоснул меня по лицу. Я не знал, кто из двоих магов создал это заклинание, но теперь пространство между нами было наполнено обломками и острыми кусками металла и стекла, кое-где уже спекшимися до состояния корки на мостовой.
На секунду отбросив давящий пресс заклинания, пытавшегося превратить меня в кровавую кашу на земле, я швырнул в Вольдеморта свой ответ — Дыхание хаоса с противным визгом пролетело уже почти все расстояние между нами, когда Темный лорд легко взлетел вверх, пропуская удар под собой.
С громким рыком, донесшимся от облака, где прятался Блек, новая волна черноты понеслась в сторону Вольдеморта, разрушая на своем пути атакующие чары Лорда, а мое тело пронизали тончайшие иголочки внезапного страха, словно крёстный перешел какую-то черту в погружении в глубины темной магии.
Посередине между крёстным и Вольдемортом два потока черноты сшиблись с грохотом, будто встречные оползни в горах.
В пылу сражения мы постепенно уходили все дальше от продолжавших бой авроров и пожирателей, где, пока что никто не мог одержать верх. Площадь и окрестные дома уже давно превратились в руины под их чарами, однако бой, не прекращаясь ни на секунду, продолжался, и становилось ясно, что победа будет достигнута лишь при окончательном уничтожении всех противников с какой-то из сторон.
Воздух вокруг меня на мгновение налился испепеляющим жаром, потом, — едва я успел сменить полярность щита, — на плечи снова навалилась невыносимая тяжесть, и впитавшаяся в мою ауру энергия огня вспыхнула, разрывая скрепы заклятья-пресса. Взмахнув палочкой, я ударил, пытаясь вдавить Лорда в трансфигурированное озеро лавы.
Спустя пару минут у меня из носа потекла кровь, — слишком быстро мы тратили все силы на то, чтобы отправить противника в ад. Облако черноты, скрывавшее крёстного, тоже несколько побледнело, однако и атаки казавшегося почти неуязвимым Вольдеморта ослабели. Сейчас наши заклинания уже не разрушали все на своем пути, а казались лишь бледными тенями тех, что создавались в начале боя.
Первым дрогнул Сириус, — даже потомственный темный маг, освоивший часть боевых приемов своего деда, не выдержал атак величайшего мага современности. Багровая плеть, хлестнувшая его по груди, оставила кровавую полосу. Сириус зарычал от боли, пошатнулся, но сумел отбить последовавший за плетью поток Разъедающего тумана, встретив его волной Адского огня.
Разбив внезапно выросшие вокруг меня каменные шипы, попытавшиеся было нанизать меня на свои острия, я метнулся ближе к крестному. За счет того, что Лорд изначально воспринял меня как слабейшего противника, у меня еще оставался запас сил больший, чем у Сириуса, который
За моей спиной Сириус зашипел от боли, а потом, судя по звукам, опустился на мостовую, заклятье Вольдеморта оказалось с каким-то подвохом, как и фамильная магия Блеков, зачастую начинавшая заживо переваривать пораженного ей человека. И сейчас крестный, боровшийся с заклинанием Темного лорда, временно выпал из боя.
— Прости, Гарри, — с тихим хлопком сработал аварийный портал крёстного, однако его всего лишь отбросило на груду каменных обломков на краю площади, антиаппарационный купол не пропустил тело Блека. Вспышки магии с той стороны показывали, что Сириус все еще борется за свою жизнь, но теперь я остался один на один с великим черным магом.
Вольдеморт, на секунду сбросив свою тускло мерцавшую защиту, кровожадно ухмыльнулся, глядя на мое почерневшее от копоти лицо. Впрочем, его мантия тоже зияла многочисленными прорехами, а кое-где была видна и запекшаяся кровь. Далеко не все наши атаки пропали втуне.
В следующее мгновение меня погребла под собой волна черноты, и только уроки крестного позволили мне встретить ее нужным щитом. Даже туман некромантов можно было отразить, пусть это и требовало очень специфических чар, мало известных в последнее столетие.
Я вертелся волчком, отбивая направленные в меня атаки, и даже помыслить не мог о том, чтобы ударить в ответ. Щит следовал за щитом, каждое мгновение могло стать последним, задержись я с защитными чарами, постоянно разлетавшимися в клочья под ударами Вольдеморта. Вместе с тем я ощущал, что, выгадай я хоть мгновение для ответного удара — и щиты змеемордого рухнут под моей атакой точно так же, как трещала сейчас моя собственная защита. И ради призрачного шанса на победу в будущем, ради стонущего невдалеке Сириуса, — я держался.
Ветер превратился из легкого бриза в ревущий шторм, от которого зашатались даже бьющиеся волшебники, несмотря на пелену защиты, окружавшей оба строя. Сразу же за ним, едва моя магия окружила меня коконом, разрывающим поток ветра, на меня дыхнуло холодом, пронизывающим до самых костей, буран, словно из самых глубин ледяного ада, слетел с рук Вольдеморта, и только встречный поток огня, созданный в последний миг, не позволил мне превратиться в ледяную глыбу.
И Лорд ошибся. Он не мог снять заклинание, иначе огонь, рвущийся с моих рук, мгновенно достиг бы его, не мог и аппарировать, избегая удара. Как не мог отменить чары и я сам. Невзирая на бьющие во все стороны искры и капли раскаленной влаги, мгновенно испарявшейся на горячих булыжниках мостовой, я держал стихийные чары, давя изо всех оставшихся сил.
— Держись, — прохрипел за спиной Сириус, шипя от боли. Я не знал, сумел ли крестный остановить хитрое проклятье Лорда, или то еще пожирает его тело, но поддержка крестного придавала сил.
С ужасающим грохотом, от которого я на несколько мгновений оглох и едва не упустил нити заклинания, антиаппарационный купол над нашими головами распался пеплом. С хлопками аппарации вокруг начали возникать фигуры авроров — Браун сумел привести на поле почти половину состава Аврората, рядом с возникшим неподалеку Брауном виднелась недовольная физиономия Скримджера, тут же сменившаяся на кровожадный оскал при виде Вольдеморта.