Французские лирики XIX и XX веков
Шрифт:
Распахивает в рай врата
(Все объяснить — не так уж просто).
Ханжи и грешники гурьбой
Стремятся в рай наперебой.
«Марго, как быть?
«Не олухом же слыть:
«Отдай ключи!» взывает к ней апостол.
Магометанин и еврей
Спешат протиснуться скорей …
(Все
И папа, годы ждавший, вмиг
Со сбродом прочим в рай проник.
«Марго, как быть?
«Не олухом же слыть:
«Отдай ключи!» взывает к ней апостол.
Иезуиты, кто как мог,
Пролезли тоже под шумок…
(Все объяснить — не так уж просто).
И вот уж с ангелами в ряд
Они шеренгою стоят.
«Марго, как быть?
«Не олухом же слыть:
«Отдай ключи!» взывает к ней апостол.
Дурак врывается, крича,
Что бог суровей палача
(Все объяснить — не так уж просто).
Проходит дьявол, наконец,
Прияв из рук Марго венец.
«Mарго, как быть?
«Не олухом же слыть:
«Отдай ключи!» взывает к ней апостол.
Господь отныне, рад — не рад,
Декретом отменяет ад
(Все объяснить — не так уж просто).
Во славу вящшую его
Не буду жарить никого.
«Марго, как быть?
«Не олухом же слыть:
«Отдай ключи!» взывает к ней апостол.
В раю — веселье и разгул:
Сам Петр туда бы прошмыгнул
(Все объяснить — не так уж просто),
Но за труды его теперь
Перед ним захлопывают дверь.
«Марго, как быть?
«Не олухом же слыть:
«Отдай ключи!» взывает к ней апостол.
ОГЮСТ БАРБЬЕ
ДЕВЯНОСТО ТРЕТИЙ ГОД
I
Во дни, когда корабль столетний государства,
Не в силах одолеть слепых зыбей
Без мачт и парусов, во всю свою длину
В сплошных пробоинах, средь грозного простора.
Готовился пойти под шквалами террора
С новорожденною свободою ко дну,
Вся свора королей, с волн не спуская взгляда,
О том лишь думала, чтоб страшная громада,
Столкнувшись с берегом, не свергла тронов их,
И, шумно радуясь возможности добычи,
Накинулась, в одном объединившись кличе,
На остов, гибнущий среди пучин морских.
Но весь истерзанный неистовством стихии,
Свой корпус выпрямив и не склоняя выи,
Геройским племенем ощерил он борта,
И на расширенном уже явил плацдарме
Европе мощь своих четырнадцати армий,
Заставив хищников вернуться на места.
II
О год чудовищный, о девяносто третий
Величественный год! Сокройся в глубь столетий.
Кровавой славою увенчанная тень:
Мы, карлики, отцов бессмертных недостойны,
И ты потехою почел бы наши войны,
Когда бы посмотрел на настоящий день.
Ах, твоего у нас священного нет жара,
Ни мужества в сердцах, ни силы для удара,
Ни дружбы пламенной к поверженным врагам,
А если мы порой и чувствуем желанье
Позлобствовать, у нас лишь на три дня дыханья
С грехом хватает пополам.
ОГЮСТ-МАРСЕЛЬ БАРТЕЛЕМИ
ГОСПОДИНУ ДЕ ЛАМАРТИНУ, КАНДИДАТУ
В ДЕПУТАТЫ ОТ ТУЛОНА И ДЮНКЕРКА
Я думал: что же, пусть, чувствителен не в меру,
Поэт преследует высокую химеру,
От стогнов городских уходит в мир могил
И там, где акведук образовал аркаду,
В тумане звонкому внимает водопаду
Под сенью ястребиных крыл.
Увы, всю жизнь — одни озера, бездны, выси!
Раз навсегда застыть на книжном фронтисписе,