Французский квартал

Камерон Стелла

— Посмотри на мое платье, — отозвалась Салли, опуская глаза. — Я надела его, рассчитывая, что в нем меня никто не узнает. А еще потому, что мне до сих пор стыдно вспоминать о том нашем свидании, когда я повела себя так глупо… так глупо… И кроме того, мне стыдно за вчерашнее, когда я почти что разделась перед тобой. Говорят, я веду себя возмутительно. Многие считают, что я коварна, расчетлива и бесстыдна. Это не так, Сайрус. На самом деле я другая. И я боюсь… И не хочу терять Уилсона…

— Ты его не потеряешь.

— Тебе

я верю и могу высказать свои опасения. Он больше никогда не прикоснется ко мне, понимаешь? Ни-ког-да… — Черты ее красивого лица вдруг исказились от боли. — Порой мне даже кажется, что он вообще предпочитает мужчин.

— Не говори глупостей. Ты просто хочешь обидеть ближнего, чтобы почувствовать себя лучше.

— Нет, Сайрус, не в этом дело. Просто я… А, ладно! Но насчет Селины я не ошибаюсь. Уилсон хочет избавиться от меня и заполучить ее. Он собирает против меня улики, хочет доказать, что я ему неверна. Чтобы люди его пожалели и простили ему связь с другой женщиной.

Сайрус молча ждал продолжения. Салли упрямо вздернула подбородок.

— Да, я была ему неверна! Много раз!

— Ты хочешь, чтобы я попытался примирить вас?

— Нет. Для начала я должна заставить себя измениться, а я пока не готова.

Это был бессмысленный разговор. Правда, она предупредила его насчет опасности, угрожавшей сестре. Он, конечно, обязательно передаст все Селине.

— Если ты не собираешься меняться, зачем же было просить у меня помощи?

— Я очень одинока, Сайрус. Вокруг меня много людей, но я одна, совсем одна. И пытаюсь заглушить боль и тоску одиночества беспорядочными связями. Тащу мужчин в постель или… куда придется. Ты шокирован?

Он пристально взглянул на нее, и Салли виновато потупилась.

— Вряд ли ты можешь сказать мне что-нибудь такое, чего я еще не слышал на исповедях.

Она вдруг обвила руками его талию и уткнулась лицом в его плечо.

От нее исходил аромат женщины. Сайрусу пришлось призвать на помощь всю свою волю…

— Похоже, я угодила в капкан, который Уилсон на меня поставил, — сообщила Салли жалобно. — Он подбросил мне человека, который, как он прекрасно знал, привлечет мое внимание. Уилсон зная, что я захочу сопляка… А я была слепа и ничего не замечала. Мне казалось, что это я сама покорила его. Кто же знал, что он окажется подсадной уткой? Но теперь я все проанализировала и понимаю, что угодила в ловушку.

Сайрус осторожно коснулся рукой ее плеча. Ему нелегко далось это прикосновение, но он обязан был давать утешение страждущим, а Салли Ламар к таковым и относилась.

Она подняла на него глаза.

— Обними меня, Сайрус. Он похлопал ее по плечу.

— У тебя нет доказательств, чтобы обвинить Уилсона в таком коварстве, ведь так? Может быть, никакого капкана и не было? Может быть, ты все придумала, чтобы хотя бы в своих собственных глазах снять с себя самой часть вины за совершенный грех?

— Они

хотят разрушить мою семью. Я прикидываюсь холодной и расчетливой, но я не такая. Мне трудно в себе разобраться, но я не хочу… не хочу лишаться мужа. А твой отец и Уилсон делают все, чтобы уничтожить меня.

— С отцом я разберусь, — сурово проговорил Сайрус. Она прижалась к нему теснее.

— Только не говори, что узнал это от меня. Уилсон разозлится.

— Хорошо, я не скажу.

Он вновь подумал о Селине и Джеке. Сайрус был отнюдь не в восторге от их решения пожениться, но понимал, что этот брак по крайней мере сразу снимет множество проблем и вопросов.

— Тот человек… ну, тот, которого Уилсон использовал против меня… у него есть теперь улики.

— Если хочешь, я поговорю с Уилсоном. Обещать ничего не обещаю, но, возможно, мне удастся смягчить его сердце.

В противном случае он повлияет на Ламара другим способом. У Сайруса была прекрасная память, и он мог предать огласке немало фактов из прошлого Уилсона, которые вряд ли понравились бы электорату.

— Ты правда поможешь мне? — спросила Салли. Судя по тону, в душе ее проснулась надежда. Напряжение исчезло.

— Постараюсь.

— И я тоже… — тихо отозвалась она. — Я прочитаю твою книгу. Сегодня же. Чтобы завтра мы уже могли обсудить ее.

Сайрус оторопело уставился на нее.

— Завтра? Не знаю, Салли, смогу ли я…

— Прошу тебя, не отказывайся! Прошу!

— Салли… — Самообладание покидало его. — Мне пора.

— Я понимаю. — Но она его не отпустила. — Я знаю, что веду себя как эгоистка. Скажи… Вот ты говорил, что такой же человек, как и все остальные. Долгие годы ты подавляешь в себе некоторые естественные позывы. Скажи, тебе неловко, что я тебя обнимаю?

— Ты сама знаешь… — ответил он тихо. Салли шумно вздохнула.

— Обними меня тоже, пожалуйста. Только разок, а? Я просто не знаю, что это такое — находиться в объятиях святого человека, Сайрус. Человека, который от тебя ничего не хочет.

Он знал, что должен отказаться и сбросить с себя ее руки. Но ведь она подумает, что он брезгует ею. Значит, очередной отказ, очередное фиаско в ее жизни. Только на сей раз от человека, которого она считает святым…

Сайрус неловко обнял Салли.

— Спасибо… — прошептала она и снова глубоко вздохнула. — Ты самый добрый человек на земле. Приходи завтра. Сюда же. Обещаю, что я прочту книгу и у меня появятся вопросы.

Чуть поколебавшись, он ответил:

— Хорошо.

Салли коснулась лбом его воротничка, сняла свои руки с его талии и повернулась… В следующее же мгновение ее ладонь коснулась его брюк… и восставшей плоти…

Сайрус болезненно поморщился и почувствовал, как заливается краской. Взгляды их встретились, и ему показалось, что в глазах ее мелькнула жалость. Он не хотел, чтобы она его жалела!