Французский поцелуй
Шрифт:
Глава шестидесятая
Тэш вернулась из ресторана, взяла письмо Тодда и рухнула на кровать. Она чувствовала себя несчастной и поэтому много выпила.
Макс, который зашел за ней в комнату, начал раздеваться у окна. Тэш наклонила голову вбок и посмотрела сразу на трех Максов. С рубашкой на голове, туфли сначала сдвигаются в сторону пятки, а потом скидываются, штаны упали, носки сползли, трусы на спинке кровати. Все
— Почему ты всегда так быстро раздеваешься? — спросила она, косясь, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Результат быстрой тренировки, — ответил Макс и, обернув полотенце вокруг бедер, ушел искать свободную ванную.
Макс принес какой-то хлеб и паштет, банку с печеньем и несколько персиков, заметила она. Очевидно, ночь обещает быть бурной.
Шаткой походкой девушка подошла к окну и попыталась остудить лицо, прислонившись к стеклу, — и чуть не выпала! Окно было распахнуто настежь.
Тэш смотрела на землю под окном и радовалась, что ей не выпадет сомнительная удача посетить больницу два раза за один день.
Боже! Больница! Монкрифы! Она им так и не позвонила.
Врезавшись в дверной косяк и оставив письмо Тодда на кровати, она побежала к лестнице.
Когда Тэш вплыла обратно в спальню, Макс хорошо устроился: ел печенье, что-то читал и смеялся.
Тэш замерла в ужасе, когда увидела, что это было письмо Тодда. Она бочком прошла к своему полотенцу, в случае чего будет предлог быстро смотаться в душ. В пьяном полутумане она взяла брюки Макса и перекинула их через шею.
— Это же бред. Ты читала? — рассмеялся Макс, держа в руке письмо.
Тэш нервно покачала головой, размышляя, какие ужасные пошлости мог написать Тодд.
— Этот парень, Тодд, он что — здесь жил? Он хочет, чтобы ты присмотрела за его собакой. У него совершенно непередаваемый стиль. — Макс снова посмотрел на письмо. — Он пишет, что ты всегда казалась ему любительницей всего собачьего и что Рутер — это его собака? — имеет некоторые особенности: например, капризничает, если у него нет регулярного секса (по крайней мере, раз в неделю), и просто душка, если с ним правильно обращаться.
Тэш натянуто улыбнулась и начала, полупьяная, стягивать вещи.
— Ты хочешь сказать, что Тодд оставил мне Рутера?
— Кажется, так.
— Э, Макс, мне нужно кое-что рассказать тебе…
Пытаясь стянуть штаны, Тэш упала набок.
— Кажется мне, — Макс проигнорировал ее и приступил к бутерброду, — что этот парень, Тодд, достаточно наглый.
— Макс, забудь на минуту о собаке, я…
Она не могла подняться с пола.
— Я просто хочу сказать, что содержать собаку дорого, — выразительно продолжал Макс, — и кошки не питают привязанности к собакам… А Рутер — это не тот огромный ковер на ногах?
— Забудь, черт побери, о собаке! — рявкнула Тэш, ей наконец-то удалось встать.
— Ты пьяна?
Макс пристально смотрел на нее: девушка не смогла удержаться на ногах и влетела в стену.
— Макс, я согласилась работать у Монкрифов.
Покровительственная
— Макс, мне кажется, нам действительно стоит поговорить.
И Тэш присела на край кровати.
— Просто не могу поверить, что ты могла так со мной поступить! — взорвался Макс. — Ты мне сейчас действительно нужна и вдруг сваливаешь в этот чертов Беркшир!
— Макс, это не поможет…
— Ты что, совсем меня не любишь? — продолжал он, не слушая. — Зато я тебя люблю. Действительно люблю, и, поверь, мне было не легко приехать сюда и сказать это. Ты ведь сделала мне очень больно в Лондоне. И мне пришлось уехать, чтобы снова стать самим собой. Затем я получаю это письмо, в котором ты просишь прощения и говоришь, что любишь меня. Я лечу сюда, я жертвую своей гордостью, я открываю тебе свое сердце, а что делаешь ты?
Тэш подавила слезы, она не могла ответить.
— Лучше сходи, прими душ. — Макс натянул одеяло до подбородка и отвернулся к стене. — Мы поговорим об этом, когда ты протрезвеешь. Я заказал такси завтра на четыре часа. Мы днем едем на поезде в Париж.
И Макс не только отвернулся, но еще и выругался — знак того, что он надолго и всерьез обиделся.
— Прости, — прошептала Тэш, тихо уползая прочь. — Это все моя вина.
Когда Майкл пришел в спальню, он увидел, что Касс лежала лицом вниз, распростертая, как морская звезда; руки и ноги вытянуты вдоль двуспальной кровати, она явно притворялась спящей.
— Э, Касс, старушка?
Жена не ответила, ее глаза были плотно закрыты, как у маленького ребенка, когда тому страшно.
— Подвинься немного, старушка.
Майкл попытался залезть под одеяло. Слегка поворчав, Касс сомкнула пальцы на углах матраса и отказалась двигаться, накрепко прилипнув к кровати.
— Эй, старушка, — нетерпеливо пыхтел Майкл, — что еще за шутки?
Он сделал еще одну нерешительную попытку забраться под одеяло, но Касс крепко держалась и продолжала тихо ворчать.
— Что? — Майкл моргнул, не веря своим ушам.
— Иди на шезлонг, Майкл, — повторила Касс, не открывая глаза. — На шезлонг.
Он почесал голову и посмотрел на старый ситцевый шезлонг, на котором до этого лежали его штаны. Ну и ну! Все было приготовлено с типичной заботой Касс — подушка взбита, ровные углы на простынях, маленький бежевый сверток на одном конце.
— И надень чистую пижаму, — прошипела Касс, протянув руку и выключив свет.
Вытирая свое заплаканное лицо, Тэш кралась по коридору, чтобы принять душ. Когда она проходила мимо комнаты Найла, то увидела внизу под дверью свет и чуть снова не упала, запнувшись о край половицы. Интересно, он там? И чем он занят? А где Лисетг? В ресторане всем стало ясно, что у нее и отца Макса начался роман. Однако, возвращаясь обратно после звонка Монкрифам, Тэш видела Люсьена на кухне, он готовил горячий шоколад, причем только одну чашку.