Французский поцелуй
Шрифт:
София развернулась, чтобы театрально уйти, но на долю секунды ей пришлось замешкаться в дверях, так как ее сари зацепилось за ручку и чуть не придушило ее. Бен грустно посмотрел на свои широкие, как у рабочего, ладони со старыми шрамами и мозолями.
Видя его несчастный вид, Паскаль похлопал друга по спине и хотел уже утешить Бена, но тут…
Раздался такой звук, как будто отряд, вооруженный бензопилами, штурмовал стальную ограду. Шум усилился, и теперь казалось, будто по ангару из гофрированного железа стреляют из пулемета.
— Mon Dieu! [36]
Паскаль
По заросшей пыльной тропинке от погреба к усадьбе ехали Маркус и Уилтшер на ярко-красном мопеде и знакомой ржавой белой «веспе».
— Arrete! [37] — крикнул Паскаль, но его голос потонул в оглушающем шуме двигателей.
Он оглядел комнату в поисках чего-нибудь, что бы привлекло их внимание. Собрав руками горсть искусственных цветов, Паскаль дождался, когда ребята поравняются с окном, и бросил их. Разноцветные цветы опустились на голову приятелей, как на свадебной церемонии.
36
Бог ты мой! (фр.)
37
Стойте! (фр.)
Маркус нажал на тормоз, шум его мотоцикла снизился до пчелиного жужжания. Уилтшер чуть не въехал в спину раскачивающегося друга, но успел свернуть в сторону и затормозить с помощью ближайшего куста.
Маркус посмотрел в окно.
— Доброе утро, Паскаль! — воскликнул он. — Это мой приятель Уилтшер. Э… Тетя Алекс сказала, что будет, типа, нормально, если мы возьмем мопед Валери на весь день, — солгал он.
— Привет, мальчики, — Паскаль улыбнулся им, но был слишком пьяным, чтобы понять, что сказал Маркус. — Вы, случайно, не в деревню собираетесь?
Он раздул щеки и приподнял с надеждой свою мохнатую бровь.
— Да. — Маркус наблюдал, как Уилтшер и «веспа» выбирались из кустов. — Нам, типа, нужны кое-какие адаптеры. Хочешь, чтобы мы что-нибудь купили?
— Нет, мой друг. — Паскаль через плечо подал знак Бену вставать. — Я хочу, чтобы вы минуточку подождали. Подкинете меня и Бена.
Улыбаясь, он пропал из виду. Маркус посмотрел на Уилтшера, закатил глаза и кивнул в сторону Паскаля и Бена, вывалившихся из дома. Они были все в цветах и в гирляндах, шекспировские Офелия и король Лир, вместе взятые.
Глава тридцатая
Аманда, черт возьми, не собиралась уйти от бассейна раньше Софии и Касс, хотя ей и было здесь скучно. Вполне очевидно, парочке мешало ее присутствие. Они говорили приглушенными голосами и бросали в ее сторону заговорщицкие взгляды. Аманда слегка убавила громкость в плеере, но все равно не могла расслышать, о чем они говорили, из-за плеска воды и тихого жужжания очистительной машины, работающей на дне.
Как только две женщины вошли в дом, Аманда сразу же завернулась в длинную шелковую рубашку Хуго и пошла поискать себе какое-нибудь занятие.
Ей не совсем нравилось поведение Найла. Вместо того чтобы постепенно расслабиться и начать воспринимать их отношения
Она лениво шла через сад, ударяя по длинной траве высохшей веткой и срубая цветки мака.
Знакомый голос привлек внимание Аманды к тому, что происходило по другую сторону забора. Сначала она увидела только Хуго, который сидел на бочонке. Он жмурился от солнца, ей был виден его профиль. Хуго выглядел одновременно отталкивающе и невероятно привлекательно. Аманда неожиданно почувствовала приступ желания. «Он очень красив, но все же мерзавец», — твердо сказала она себе.
Аманда внезапно поняла, почему она приехала во Францию. Где-то глубоко в ее подсознании таилось желание попытаться последним, массированным натиском заставить Хуго все же сделать ей предложение. Теперь она могла видеть, как сильно ошибалась. Отпуск стал катализатором их разрыва. Как будто кто-то подошел с маркером и написал «не пара» ядовито-желтым цветом на двери их спальни.
Последние несколько лет Аманда продолжала держаться за Хуго, несмотря на их бесконечные ссоры из-за того, что она была слишком измотана работой, чтобы искать кого-то другого, более подходящего. По сравнению со скучными, поглощенными работой мужчинами Лондона Хуго выглядел таким живым, полным энергии, которая била в нем через край. Он оставался единственной неизменной величиной в постоянно меняющемся мире. В конечном счете она верила, что однажды она захочет оставить Лондон, завести детей и жить вместе с Хуго в деревне. Но сейчас, когда Аманде уже не хотелось карьеры и славы, Хуго был дальше от нее, чем когда-либо. Глядя на его красивое надменное лицо, она не видела ничего, кроме самоуверенного мальчишки. Вряд ли из него получится хороший муж. Аманда ожидала, что он вот-вот обернется и посмотрит на нее, но Хуго глядел куда-то в сторону.
— Сделай так, чтобы он опирался на задние ноги! — орал Хуго. — Как ты собираешься с ним справиться, если он постоянно опирается только на передние?
— Извини.
Аманда застыла. Только один человек в доме произносил это слово с той же регулярностью, как в метро произносят фразу «Двери закрываются».
— Сколько раз говорить, ты не заставишь коня идти назад, если будешь рвать ему рот, — голос Хуго был ледяным. — Это совсем легко, Тэш. Как будто ты держишь букет цветов. Вот так.
Он вытер лоб и в гневе закатил глаза.
Аманда смотрела как завороженная, когда в ее поле зрения появилась Тэш на своем огромном коне. Хотя все тело Сноба излучало почти неприкрытую силу и энергию, он шел легким, уверенным галопом. Его длинные медные уши торчали вверх как антенны, и время от времени он пригибал их назад. Как будто прислушивался к похвалам наездника. И Тэш часто его хвалила; а вот Хуго Тэш, кажется, ни разу.
— Хорошо. Остановись. Я больше не могу на это смотреть. У тебя спина такая же прямая, как у медузы, а руки хлопают по сторонам, как у какой-нибудь престарелой бабки. — Он встал и пошел к Тэш. — Эти недостатки можно устранить, только нужно время и, учитывая твои способности, терпение великомученика. Слушай… — Хуго сделал паузу, чтобы зажечь сигарету. — Твоя нога, которая выглядит так, как будто пытается надавить на педаль велосипеда, совсем не помогает лошади. Если быть честным, Снобу было бы легче с манекеном в седле.