Французский шелк (Том 2)

Браун Сандра

А ведь он был членом Конгресса Соединенных Штатов - о боже! И никто, даже жена, не смел унижать его. Он вовсе не собирался признаваться в том, что имеет любовницу, и уж тем более просить прощения.

Белль достала из шкафа воздушное шифоновое платье и начала натягивать его снизу на стройные бедра.

– Помоги мне, - сказала она, просовывая руки в расшитые блестками рукава.

Когда Алистер застегнул на платье "молнию", она обернулась:

– Я не так глупа, чтобы думать, будто ты мне верен. Конечно, у тебя были другие женщины. Есть и сейчас, будут и еще. Вопрос не в этом.

– Тогда зачем его поднимать?
– агрессивно начал он. Могла бы

тайком выбросить эти злосчастные трусы и избежать отвратительной сцены. Ему за целый день хватало неприятностей. Еще дома расхлебывать это дерьмо - уже слишком.

– Я подняла его, чтобы ты понял, насколько ты глуп. У Алистера потемнело в глазах.

– Сейчас как раз самое время, черт возьми. Я... Она подняла руки:

– Избавь меня от этого благородного негодования, Алистер. Выслушай меня и учти то, что я скажу.
– Глаза ее сузились.
– Если я узнала, что ты изменил своим супружеским клятвам, для остальных это тоже недолго останется секретом. Ты проявил невероятную глупость и беспечность. Рано или поздно твои недоброжелатели тебя вычислят. Неужели ты готов пожертвовать тысячами голосов ради нескольких часов...
– Она жестом указала на валявшиеся на столике трусы.

– Траханья. Не стесняйся, это именно так называется, Белль.
– Алистер с наслаждением наблюдал, как побледнело ее лицо и напряглась спина.
– И если бы ты не была столь занудна и благочестива в постели, я бы...

– Не надо.
– Она ткнула пальцем ему в грудь.
– Не надо сваливать вину на меня. Это твоя ошибка, Алистер, твоя. И сейчас я просто довожу до твоего сведения, что не собираюсь страдать от ее последствий. Мне нравится быть миссис Алистер Петри, женой конгрессмена. И я намерена и впредь оставаться в этом качестве. Но если твои похождения станут известны и ты предстанешь в роли обыкновенного мошенника и лжеца, не жди, что я выступлю в твою защиту, доказывая всем, какой ты замечательный, любящий супруг и отец. Я себя дурой выставлять не собираюсь. Более того, - продолжала она, понизив голос и придав ему оттенок конфиденциальности, - ты сам знаешь, что будет означать для твоей кампании лишение моей финансовой поддержки.
– Алистер почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Белль улыбалась.
– Никто ведь не знает - пока не знает, что, если бы не мое наследство, ты бы никогда не выиграл своего места в конгрессе. И на этот раз без моего финансового участия тебе его не видать. Подумай об этом. В следующий раз, когда приспичит трахаться - как ты только что так очаровательно выразился, - исполни лучше свои супружеские обязанности.

Белль провела по накрахмаленной рубашке мужа безукоризненно наманикюренным ногтем.

– Не в твоих интересах, Алистер, делать меня несчастной. Порви эту связь. Немедленно.
– Она приподнялась на цыпочки и легким поцелуем коснулась его губ.
– Тебе, пожалуй, стоит поторопиться, иначе мы опоздаем. Не забудь пожелать доброй ночи детям.
– Уже в дверях спальни она вдруг остановилась и кивнула в сторону туалетного столика:

– И, будь так добр, избавься от этого безобразия, тошно смотреть.

Алистер кипел от злости, но был бессилен что-либо сделать. Внешне их супружеская жизнь была безупречной. До тех пор, пока Белль все в ней устраивало, проблем не возникало. Но Алистер слишком хорошо знал ее и не строил иллюзий. Белль была с виду нежным и хрупким созданием, подобно тепличной орхидее. Но, если ее интересы задевали, она становилась жестокой и мстительной.

Белль была слишком сдержанной в своих эмоциях, чтобы наслаждаться настоящим, свободным сексом. Ее

расстроило даже не то, что у мужа появилась любовница. По правде говоря, она в некоторой степени была рада, поскольку это избавляло ее от необходимости слишком часто исполнять свои супружеские обязанности. Что ее разозлило - так это неподходящий момент, который выбрал муж для этой связи, и то, что он не потрудился даже скрыть ее. Белль оказалась на вторых ролях. И это ее бесило.

Алистер подошел к столику и поднял кружевные трусики. Слишком часто роман с Ясмин доставлял ему душевные муки. Он содрогнулся при одной лишь мысли о том, что какой-нибудь вездесущий репортеришка разнюхает о его связи с известной темнокожей фотомоделью. Но что же ему делать - довольствоваться стерильным, пресным сексом в супружеской постели? Лечь на дно, пока не закончится эта предвыборная кутерьма? Не может быть и речи о том, чтобы позволить себя скомпрометировать во время политической кампании. Он сейчас был как никогда на виду, под прицелом тысяч глаз, а без такого повышенного внимания нельзя было и рассчитывать на завоевание симпатий избирателей и в конечном итоге на победу.

В жизни Алистера столкнулись два интереса. От одного необходимо было отказаться. Нельзя было иметь все сразу.

Задумчиво проводя пальцем по тонкому кружеву, он мысленно возвращался к той незабываемой встрече в его вашингтонском офисе. Улыбка тронула его губы, он ухмыльнулся. "А кто говорит, что нельзя?" - подумал он про себя.

***

Ужин проходил уныло и вполне соответствовал настроению Кассиди. Сидели в одной из забегаловок - так называемом семейном ресторанчике, где полицейским давали скидку в расчете на ответные услуги и покровительство. Идея поужинать принадлежала Гленну. Заведение, куда он привел Кассиди, было под стать инспектору - такое же грязное и мрачное.

– Ты знаешь, я тут подумал вот о чем, - сказал Гленн, закуривая очередную сигарету.
– Могла ли быть у одной из этих девок какая-нибудь романтическая интрижка с Уайлдом? Тебе это никогда не приходило в голову?

– Нет, - ответил Кассиди, уязвленный тем, что Клэр называли девкой.
– Что тебя натолкнуло на эту мысль?

– То, что Ясмин, к примеру, штучка что надо, за которой тянется целый шлейф воздыхателей. С кем она сейчас встречается? Вот уже больше года ни об одном ее романе нет ни строчки в газетах. Странно, не находишь?

– Ты думаешь, она встречалась с Уайлдом? Гленн пожал плечами.

– Может быть, этот ее денежный взнос означал плату совсем иного рода.

– Ты, по-моему, переборщил с никотином, - поморщился Кассиди, отгоняя от лица дым.

– После того, что мы обнаружили сегодня, готов поверить всему, что о ней говорят.
– Гленн присвистнул.
– Роковая чертовка.

Кассиди промолчал, продолжая гонять по столу разбитую салфетницу.

– И эта сучка Лоран тоже оказалась с душком, так ведь?

– Нет, - тихо ответил Кассиди.
– Не так. То, что мы обнаружили, опять ничего не доказывает.

– Да, но приближает нас к разгадке.
– Гленн отхлебнул кофе.
– А что думает Краудер? Ты ему рассказывал?

– Да, я уже доложил обо всем.

– И что?

– Он сказал, что, раз уж мы впряглись в это дело, нам и выкарабкиваться, невнятно пробормотал Кассиди.

– Значит...

Кассиди поднял голову и посмотрел на Гленна:

– Значит, что?

– Значит ли это, что ты намерен сидеть сложа руки с таким видом, будто потерял последнего друга, или ты все-таки собираешься приподнять свою задницу и выпутываться из этого дела?