Французский шелк

Браун Сандра

Кассиди прошел в гостиную. Окна по обеим стенам закрывали темные шторы, так что в комнате царил полумрак, хотя интерьер был выполнен в светлых, пастельных тонах. В уголке дивана свернулась калачиком молодая женщина. Головой она уткнулась в колени, закрыв лицо руками, и тихонько всхлипывала. Рядом сидел молодой человек. Он тщетно пытался успокоить женщину и выглядел взволнованным, даже испуганным.

Им обоим задавал вопросы следователь отдела убийств нью-орлеанской окружной полиции. Говард Гленн работал в отделе уже более двадцати лет, хотя был отъявленным плутом,

и коллеги его не особенно жаловали. Внешность его не располагала к общению и дружбе. Был он неряшлив, весь какой-то всклокоченный, курил одну за другой сигареты «Кэмел» без фильтра и вообще смотрелся как персонаж гангстерских фильмов сороковых годов. Но тем не менее среди профессионалов его уважали за упрямство и настойчивость, с которыми он проводил расследования.

— Привет, Кассиди, — завидев подошедшего коллегу, произнес Гленн. — Ты быстро добрался. Тебя прислал Краудер?

Энтони Краудер был окружным прокурором, шефом Кассиди. Кассиди проигнорировал вопрос Гленна и кивнул в сторону парочки, сидевшей на диване.

— Кто это?

— Ты что, не смотришь телевизор?

— Только не религиозные программы. Никогда не видел выступлений этого проповедника.

— Это Ариэль Уайлд, жена проповедника, — сообщил Гленн. — И его сын Джошуа.

Молодой человек посмотрел на Кассиди. Тот протянул руку и представился:

— Помощник окружного прокурора Кассиди. Джошуа Уайлд пожал протянутую ему руку. Пожатие оказалось довольно крепким, хотя рука была мягкая, гладкая, ухоженная — не рука труженика. У Джошуа были выразительные карие глаза и темно-коричневые вьющиеся длинные волосы. Короче, он был хорош собой, даже немного слащав. Родись он пару веков назад и на другом континенте, быть бы ему завсегдатаем модных салонов, наверняка к тому же пописывал бы романтические стишки. Кассиди даже подумал, что Джошуа вряд ли играл когда-либо в бейсбол, ночевал на открытом воздухе или кутил с приятелями.

Речь его отличалась правильностью и мягкостью.

— Найдите этого злодея, мистер Кассиди.

— Я как раз и намереваюсь сделать это.

— И заставьте его ответить перед судом.

— Его? А вы уверены, мистер Уайлд, что убийцей вашего отца был мужчина?

Джошуа разволновался:

— Вовсе нет. Я сказал это в общем смысле.

— Тогда вполне можно допустить, что это была женщина. До этого момента вдова не проявляла интереса к разговору, она лишь плакала, комкая в руках носовой платок. Внезапно женщина откинула назад светлые прямые волосы и уставилась на Кассиди диким, фанатичным взглядом. В лице ее краски было не больше, чем в белой гипсовой лампе, стоявшей на краю столика, но на нем выделялись глаза удивительной красоты — голубые, опушенные длинными ресницами, на которых мерцали слезинки.

— Так в этом и состоит ваш метод расследования убийств, мистер… Не могли бы вы еще раз назвать себя?

— Кассиди.

— Вы расследуете преступления, занимаясь пустопорожней болтовней?

— Бывает и так.

— Тогда вы ничем не лучше этого детектива. — Она презрительно ухмыльнулась, кивнув на Говарда Гленна. — Вместо

того чтобы искать убийцу, он расспрашивает нас с Джошем.

Кассиди и Гленн обменялись многозначительными взглядами. Детектив пожал плечами, тактично разрешая Кассиди вмешаться.

— Прежде чем начать искать убийцу, миссис Уайлд, — объяснил Кассиди, — мы должны с точностью установить, что же произошло с вашим мужем.

Она махнула рукой в сторону залитой кровью постели в соседней комнате и закричала:

— А разве еще не ясно, что произошло?

— Не все.

— Ну, хорошо, мы не знаем, как это случилось. — Театральным жестом она поднесла платок к бескровным губам. — Если бы мы знали, что прошлой ночью готовилось убийство, неужели, вы думаете, мы бы оставили Джексона одного в номере?

— Прошлой ночью вы оба покинули номер преподобного Уайлда. Где же вы были? — Кассиди присел на краешек дивана. Он внимательно посмотрел на вдову и ее пасынка. С виду оба выглядели не больше чем на тридцать.

— Мы были в моем номере. Репетировали, — ответил Джош.

— Репетировали?

— Миссис Уайлд поет во время службы в церкви, — подсказал Гленн. — А мистер Уайлд аккомпанирует ей на фортепиано.

"Как разумно со стороны Джексона Уайлда — превратил свое пастырство в семейное предприятие», — подумал Кассиди. У него уже давно сложилось предвзятое отношение к телевизионным проповедникам, и до сих пор ничто не могло его изменить.

— Где ваш номер, мистер Уайлд? — спросил Кассиди.

— Дальше по коридору. Отец забронировал все номера на этаже.

— Зачем?

— Так уж сложилось. Это гарантировало его спокойствие. Поклонники отца чего только не придумывали, лишь бы оказаться поближе к нему. Он любил людей, но в перерывах между службами ему требовались покой и отдых. Они с Ариэль жили в этом номере. Я же занимал другой, такой же большой номер, где бы могло поместиться мое пианино.

Кассиди повернулся к новоиспеченной вдове.

— В этом номере две спальни. Почему вы не спали со своим мужем?

Миссис Уайлд презрительно фыркнула.

— Он уже спрашивал меня об этом. — Она снова бросила пренебрежительный взгляд в сторону детектива Гленна. — Прошлой ночью я вернулась поздно и не хотела нарушать покой Джексона. Он был так измотан, и я легла в соседней комнате.

— В котором часу вы вошли в номер?

— Я не обратила внимания.

Кассиди вопросительно посмотрел на Джоша.

— А вы заметили, в котором часу она покинула вас?

— Боюсь, что нет. Поздно.

— После полуночи?

— Значительно позднее.

Кассиди решил пока оставить этот вопрос.

— Вы разговаривали с мужем, когда вошли, миссис Уайлд?

— Нет.

— Просто вошли и поцеловали его, пожелав спокойной ночи?

— Нет. Я сразу прошла в свою спальню. Мне следовало бы зайти к нему, посмотреть, как он, — всхлипывая, произнесла она. — Но я думала, что он мирно спит.

Кассиди бросил строгий взгляд на Гленна, словно предупреждая его об очевидной несуразности. Будто не замечая этого, детектив сказал: