Французский шелк

Браун Сандра

Алистер кипел от злости, но был бессилен что-либо сделать. Внешне их супружеская жизнь была безупречной. До тех пор, пока Белль все в ней устраивало, проблем не возникало. Но Алистер слишком хорошо знал ее и не строил иллюзий. Белль была с виду нежным и хрупким созданием, подобно тепличной орхидее. Но, если ее интересы задевали, она становилась жестокой и мстительной.

Белль была слишком сдержанной в своих эмоциях, чтобы наслаждаться настоящим, свободным сексом. Ее расстроило даже не то, что у мужа появилась любовница. По правде говоря, она в некоторой степени была

рада, поскольку это избавляло ее от необходимости слишком часто исполнять свои супружеские обязанности. Что ее разозлило — так это неподходящий момент, который выбрал муж для этой связи, и то, что он не потрудился даже скрыть ее. Белль оказалась на вторых ролях. И это ее бесило.

Алистер подошел к столику и поднял кружевные трусики. Слишком часто роман с Ясмин доставлял ему душевные муки. Он содрогнулся при одной лишь мысли о том, что какой-нибудь вездесущий репортеришка разнюхает о его связи с известной темнокожей фотомоделью. Но что же ему делать — довольствоваться стерильным, пресным сексом в супружеской постели? Лечь на дно, пока не закончится эта предвыборная кутерьма? Не может быть и речи о том, чтобы позволить себя скомпрометировать во время политической кампании. Он сейчас был как никогда на виду, под прицелом тысяч глаз, а без такого повышенного внимания нельзя было и рассчитывать на завоевание симпатий избирателей и в конечном итоге на победу.

В жизни Алистера столкнулись два интереса. От одного необходимо было отказаться. Нельзя было иметь все сразу.

Задумчиво проводя пальцем по тонкому кружеву, он мысленно возвращался к той незабываемой встрече в его вашингтонском офисе. Улыбка тронула его губы, он ухмыльнулся. «А кто говорит, что нельзя?» — подумал он про себя.

Ужин проходил уныло и вполне соответствовал настроению Кассиди. Сидели в одной из забегаловок — так называемом семейном ресторанчике, где полицейским давали скидку в расчете на ответные услуги и покровительство. Идея поужинать принадлежала Гленну. Заведение, куда он привел Кассиди, было под стать инспектору — такое же грязное и мрачное.

— Ты знаешь, я тут подумал вот о чем, — сказал Гленн, закуривая очередную сигарету. — Могла ли быть у одной из этих девок какая-нибудь романтическая интрижка с Уайлдом? Тебе это никогда не приходило в голову?

— Нет, — ответил Кассиди, уязвленный тем, что Клэр называли девкой. — Что тебя натолкнуло на эту мысль?

— То, что Ясмин, к примеру, штучка что надо, за которой тянется целый шлейф воздыхателей. С кем она сейчас встречается? Вот уже больше года ни об одном ее романе нет ни строчки в газетах. Странно, не находишь?

— Ты думаешь, она встречалась с Уайлдом? Гленн пожал плечами.

— Может быть, этот ее денежный взнос означал плату совсем иного рода.

— Ты, по-моему, переборщил с никотином, — поморщился Кассиди, отгоняя от лица дым.

— После того, что мы обнаружили сегодня, готов поверить всему, что о ней говорят. — Гленн присвистнул. — Роковая чертовка.

Кассиди промолчал, продолжая гонять по столу разбитую салфетницу.

— И эта сучка Лоран тоже оказалась с душком,

так ведь?

— Нет, — тихо ответил Кассиди. — Не так. То, что мы обнаружили, опять ничего не доказывает.

— Да, но приближает нас к разгадке. — Гленн отхлебнул кофе. — А что думает Краудер? Ты ему рассказывал?

— Да, я уже доложил обо всем.

— И что?

— Он сказал, что, раз уж мы впряглись в это дело, нам и выкарабкиваться, — невнятно пробормотал Кассиди.

— Значит…

Кассиди поднял голову и посмотрел на Гленна:

— Значит, что?

— Значит ли это, что ты намерен сидеть сложа руки с таким видом, будто потерял последнего друга, или ты все-таки собираешься приподнять свою задницу и выпутываться из этого дела?

Глава 16

Над Роузшэрон зарядили дожди. Высокая влажность действовала на нервы, и тот, кто к ней не привык, страшно злился. Поскольку погода не благоприятствовала натурным съемкам, решили пока отснять несколько кадров в помещении.

Дана позировала в бюстгальтере последней модели. Кроме него, на ней были слоновой кости атласные панталончики и высокие чулки; ансамбль дополняли атласные же туфли цвета слоновой кости на высоких каблуках. Клэр поинтересовалась у миссис Монтейт, где поблизости можно было бы взять напрокат свадебное платье.

— Зачем, у нас же есть! — хором воскликнули обе миссис. Несколько месяцев назад в Роузшэрон была свадьба их племянницы, и ее платье все еще хранилось на чердаке. Миссис Монтейт заверили Клэр, что племянница будет польщена, если ее свадебный наряд появится на страницах «Французского шелка».

И вот теперь свадебное платье висело рядом с туалетным столиком, создавая иллюзию того, что Дана — невеста, которая готовится к церемонии бракосочетания. Съемка предстояла сложная и без Леона и его чудодейственного осветительного оборудования вряд ли вообще могла состояться.

— Я хочу, чтобы Дана приподняла волосы, так чтобы видны были все линии бюстгальтера.

Гримерша еще колдовала над макияжем Даны, и Ясмин попросила Клэр сесть перед зеркалом, чтобы установить свет и фотокамеры.

— Я вряд ли потяну на невесту, — сказала Клэр, придирчиво рассматривая свое отражение в зеркале. Ее льняная рубашка уже изрядно помялась, а макияж почти весь расплылся от невыносимой жары. — Если только невесту Франкенштейна.

— Убери волосы с шеи, — попросила Ясмин.

— С удовольствием. — Она зажала волосы в кулаках, приподняв руки вверх, так что ее локти оказались параллельны линии плеч.

Взгляд ее уловил еле заметное движение возле балконной двери. Кассиди раздвинул прозрачные шторы и вошел в комнату, остановившись у окна. Их взгляды встретились в зеркале.

— Отлично, Клэр! — закричала Ясмин. — Превосходно. Это именно то выражение глаз, которого я добивалась. Ты видела, Дана? Удивление. Немой вопрос. Легкое волнение. — Но, когда она обернулась и увидела, что причиной смятения Клэр оказался Кассиди, энтузиазма в ее голосе заметно поубавилось. — Что вы здесь делаете? — с явным неудовольствием спросила она. И, взглянув на Клэр, добавила: