Французский шелк
Шрифт:
— Тебе нравится, Клэр? — бросила Ясмин через плечо.
— Да, — безучастно произнесла Клэр.
— Очень мило.
Ясмин опустила руки и обернулась. Она даже не потрудилась прикрыть свою обнаженную грудь.
— Мило? Я вовсе не к этому стремилась.
— А к чему же ты стремилась?
— Это должно быть захватывающим, возбуждающим зрелищем. Может, хотя бы благодаря этому распродадутся эти чертовы пижамы, которые, честно говоря, самые безликие из того, что ты когда-либо создавала. В них нет
Ясмин выпалила это с такой неприязнью, что примолк даже Леон. Напряженная тишина воцарилась на съемочной площадке. Стычки между подругами бывали и раньше, но такой яростной — никогда У Клэр так сдавило грудь, что стало трудно дышать, тем не менее она повернулась к Леону и ровным голосом спросила:
— Ты все снял, что хотел?
— Думаю, да. Если только ты считаешь, что нужно сделать еще что-то… — Он вдруг заговорил тихим голоском, с несвойственным ему подобострастием, словно боялся спровоцировать новый взрыв эмоций.
— Я вполне доверяю тебе, Леон.
— В таком случае мы закончили.
— Хорошо. Спасибо всем. На сегодня все. Увидимся за ужином.
Клэр повернулась и быстрым шагом направилась к дому, желая лишь одного — оказаться в прохладном уединении своей комнаты, где она попробует справиться с нахлынувшими на нее чувствами. Уже почти у самой веранды ее догнал Кассиди.
— Зачем вы это сделали? — Волосы его взмокли от пота. Выглядел он не менее разгоряченным и взбудораженным, чем она.
— У меня нет настроения терпеть очередной ваш допрос, Кассиди.
— Просто ответьте мне. Почему вы позволили Ясмин унизить вас перед всеми?
— Ясмин унизила лишь себя. А теперь — дайте мне пройти. — Ей удалось проскользнуть мимо него и подняться по ступенькам, прежде чем он вновь преградил ей путь.
— Вчера вы неодобрительно отозвались о сосках, проступавших под тканью сорочки, а сегодня, когда Ясмин выглядела едва ли более одетой, чем если бы на ней вообще ничего не было, вы сделали вид, будто не заметили этого. Не понимаю.
— А вам и не надо ничего понимать.
— Почему одна поза вам нравится, а другая нет?
— Потому что существует очень тонкое различие между чувственностью и явным провоцированием похоти. Мне нужны такие снимки, которые бы волновали и будили воображение, но ни в коем случае не были пошлыми.
— Вы же по своему опыту знаете, что все это чисто субъективно.
— Все равно. Я первый судья своим творениям, да и к тому же у меня превосходный вкус, — самоуверенно заявила она. — И я доверяю ему в том, что касается качества съемки.
— А вам понравилось, как позировала Ясмин?
— Я же сказала, что да. Разве вы не слышали?
— Но это прозвучало
— Моя работа состоит не в том, чтобы тешить самолюбие Ясмин.
— Но ваша работа сводится к тому, чтобы продать товар, а эта съемка как раз поможет реализовать те злополучные пижамы. Она откинула со лба упавшую прядь волос.
— Вы что-то хотите мне доказать, Кассиди?
— Чувственность Ясмин вдруг стала вам неприятна. Почему?
— А вы нашли ее чувственной? Впрочем, зачем я спрашиваю об этом, ведь ваша реакция была однозначной. Вы были словно околдованы.
Он вдруг как-то странно и недоуменно посмотрел на нее, и это взбесило Клэр еще больше.
— Что, разве я не права?
— Я, в общем-то, не следил за своей реакцией, — мягко ответил он. — Но от вас, как видно, она не ускользнула.
Клэр, понимая, как опасно близка она к тому, чтобы выдать себя, отвернулась.
— Это все, Кассиди?
— Не совсем. Что за отношения связывают вас с Ясмин, если она позволяет себе так оскорблять вас? У любого человека уже давно лопнуло бы терпение.
— Ясмин нападает на других только тогда, когда недовольна собой. Я отношусь к этому с пониманием.
— Вчера — эта выходка с Уайлдом. И что за причина у нее для такого недовольства собой?
— Не ваше дело, — оборвала его Клэр. Она вновь попыталась обойти его, но он сделал резкий шаг в сторону и встал на ее пути. Она разгневанно взглянула на него — Что ж, хорошо, я отвечу вам. Ясмин сегодня вечером берет наш фургон и отправляется в Нью-Орлеан на встречу с любовником. Она намерена вернуться обратно завтра рано утром.
Кассиди какое-то мгновение задумчиво смотрел куда-то поверх ее плеча.
— Она берет фургон, вы говорите?
— Хм.
— А она когда-нибудь пользуется вашим автомобилем?
— Вы теряете хватку, Кассили. Вопрос ваш отдает дилетантством. Все ведь шито белыми нитками: вам просто хочется знать, брала ли Ясмин мою машину в ночь убийства Джексона Уайлда. Только вы упустили из виду два важных обстоятельства: что она в ту ночь была в Нью-Йорке и что машину вела я сама.
Кассиди не преминул отыграться:
— Слава богу, вы помните об этом, Клэр. А то уж я начинал думать, вы забыли, что именно ваша машина связывает вас с убийством Уайлда.
— Это всего лишь ваше предположение.
— Пока да. Но рано или поздно отыщется та ключевая улика, которая изобличит вас как убийцу. Клэр вздрогнула и тихо произнесла:
— Извините. Мне пора идти.
Она вошла в дом, но в вестибюле Кассиди вновь догнал ее:
— Клэр, зачем вы так? Почему вы отворачиваетесь и уходите, выслушав мои обвинения? Почему не опровергаете их?