Французский Трофей 2. После войны
Шрифт:
– Вот как, – улыбнулся отец Жени. – Не знал, что Саша решит развиваться в этой сфере. Как интересно. А как вам баня, понравилась?
– Отличная баня, Евгений Дмитриевич, – искренне закивал Этьен. – К сожалению, я не большой спец, но Женя сказала, что я все правильно чувствую после нее.
– Сам строил, – с некоторой толикой гордости сообщил Евгений Дмитриевич. – А в прорубь прыгали? – спросил он тихонько.
– Да! – У Этьена даже глаза загорелись. – Это совершенно непередаваемые ощущения, – сказал он и описал теми же
– Полагаю во Франции подобного нет, – улыбнулся Миша.
– Нет, там в принципе нет бань, да и мыться не принято. Моя маман – итальянка по происхождению, к тому же, всегда увлеклась историей, поэтому по её настоянию дома были сделаны термы по примеру древнеримских.
– Как это, не принято мыться? – не поняли все присутствующие, особенно дамы.
– Ну… вот так, – неуверенно ответил Этьен. – Во дворцах из-за этого стоит жуткая вонь, которую заглушают и духами.
Все ахнули и переглянулись, представив это во всей красе. Женя только хмыкнула, на войне она принюхалась ко всем возможным букетам.
– Какой кошмар. – выдохнула Екатерина, обмахиваясь салфеткой. – И как вы справляетесь?
– В Европе так было всегда, мадам, – пожал плечами Этьен. – Пару веков назад из-за этого Европа чуть не была уничтожена чумой.
– У нас тоже была чума, – ответил Евгений Дмитриевич. – В семнадцатом веке. Были бунты, и все такое. Но гигиена превыше всего.
– Признаюсь, в нашей стране ваши бани считаются дикостью, – виновато сказал Этьен, ничуть не поддерживающий эти взгляды.
– Дикостью? – тут уж не выдержал и расхохотался Миша. – Господи помилуй, почему?
– Потому что часто мыться – это грех, – пояснил Этьен. – Так воспитывали всех моих знакомых, и непременно воспитывали бы меня, если бы не маман. Поэтому у нее нет подруг, ее тоже считают дикаркой.
– Боже, я подружусь с этой женщиной! – тут же заявила Екатерина. – Пригласи ее погостить к нам. Вы и зиму-то толком не видели.
– Да, у нас зимы не слишком суровые, – кивнул Этьен, с теплотой и благодарностью посмотрев на эту женщину. – Благодарю вас, мадам. Я завтра же напишу письмо для родителей.
– До Нового Года они вряд ли успеют приехать, но Рождество и Святки отпраздновать успеют, – воодушевилась мать Жени.
– Зато успеют отметить католическое Рождество, – улыбнулся Этьен.
Все-таки его родители были людьми верующими, пусть и не вполне обычными.
– Напиши им, – женщина дотянулась до его руки и нежно похлопала. – Дом большой, мы всегда рады гостям.
– Спасибо вам огромное, – Этьен посмотрел на нее с безграничной признательностью, а потом счастливо улыбнулся Жене.
Женя и сама была до чертиков рада, что его семья так легко приняла Этьена и даже его родных. Правда, она подозревала, что отец успел побеседовать с матерью, и намекнуть, что другой вариант замужества Женя
На десерт Дуняша принесла огромнейший сладкий пирог, который отвлек остальных от разговоров о банях и грехе. Ее радости не было предела, когда Женя не отказалась от большого куска – за это время ее любимая воспитанница сильно отощала и отказывалась от сладкого. Дуняша громогласно радовалась и положила ей еще кусок, сдобрив его сметанным кремом. Женя только улыбнулась, благодарно ей кивнув.
– Это мое любимое лакомство с детства. Попробуй, – сказала Женя Этьену, кивнув на его тарелку, где красовался ломоть не меньше.
– С удовольствием, – кивнул Этьен. Он вообще-то не был сладкоежкой, но в этом приветливом доме, да после бани он просто счел бы себя предателем, не попробовав такой десерт. Он и правда оказался волшебным, просто тающим на языке.
– Вы волшебница, – по-русски, хоть и с жутким акцентом сказал он Дуняше. – Это непередаваемо вкусно.
Дуняша покраснела от удовольствия и смущенно засопела, уходя в кухню.
– Теперь она тебя забалует вкусностями, – усмехнулся Евгений Дмитриевич.
– Только бы не разнесло меня от этих вкусностей, – улыбнулся Этьен, продолжая уплетать пирог. В него уже честно не лезло, но остановиться он не мог.
– Не переживай, не разнесет, – хмыкнула Женя. – Меня же не разнесло, – пожала она плечами, наливая себе еще чаю. Правда она радовалась, что не сидела в корсете, как сестры.
– Ну, вдруг у тебя конституция другая, – улыбнулся Этьен, а Евгений Дмитриевич его успокоил, что поездками верхом он все компенсирует, и Этьен очень надеялся, что в этой фразе нет двусмысленности.
– Ты еще на санях не катался. На тройке, – улыбнулась Женя. – Тебя ждет много нового и интересного.
– Я в этом даже не сомневаюсь, – ответил ей улыбкой Этьен.
Они засиделись в столовой, а потом перебрались в гостиную, где дамы вышивали, а мужчины и Женя разговаривали. Вечер пролетел незаметно, и вскоре все стали расходиться по комнатам. Первыми ушли сестры, потом и Екатерина, и Женя тоже стала посматривать на Этьена и стрелять глазами в сторону двери.
Не имея ничего против, Этьен поднялся, еще раз поблагодарил Евгения Дмитриевича за гостеприимство, и, раскланявшись, поспешил следом за Женей.
Женя уже ждала его за дверью и взяв за руку, повела в комнату, дрожа от предвкушения. Там они закрыли дверь на замок, и Женя подошла к Этьену чтобы раздеть его.
– Даже не верится… – Этьен осмотрел ее комнату, а потом как в омут с головой кинулся – крепко обнял Женю, мешая ей раздеть себя, и стал целовать крепко, страстно и немного хаотично.
Женя отвечала ему теми же страстными поцелуями, сдирая с него одежду и постанывая.
– Мой…Мой любимый, – шептала она, прижимаясь к нему.