Франсуа-найденыш
Шрифт:
— О! — вырвалось у Франсуа, и он зарделся, как девушка. — Я люблю ее как мать и уважаю всем сердцем.
— Не сомневаюсь, — согласилась Жаннета, — но вы любите ее и так и этак, потому что ваше лицо говорит одно, а слова — другое. Я вижу, Франсуа, вы боитесь сказать ей то, в чем боитесь открыться и мне; и вы не знаете, может ли она, в свой черед, полюбить вас и так и этак.
Жаннета Верто говорила так тепло и разумно, весь ее вид был исполнен такого искренного дружелюбия, что у найденыша не хватило духу отнекиваться, и он, пожав ей руку, сказал, что почитает ее за сестру и что она — единственный человек, которому он не побоялся открыть свою тайну.
Жаннета задала ему еще несколько вопросов, и он без колебаний откровенно
— Теперь мне все ясно, друг мой Франсуа. Я, конечно, не знаю, что думает Мадлена Бланше, но прекрасно вижу, что вы проживете с ней рядом еще десять лет, но так и не осмелитесь поделиться своим горем. Ну что ж, я сама все за вас узнаю и сообщу вам. Завтра мы втроем — отец, я и вы — отправимся к ней, словно решили познакомиться и по-дружески навестить достойную женщину, вырастившую нашего друга Франсуа; вы уведете отца во двор под предлогом, что хотите с ним посоветоваться, а я тем временем потолкую с Мадленой. Я буду осторожна и выскажу ваши намерения лишь после того, как она откроет мне свои.
Франсуа чуть не бросился Жаннете в ноги — так сердечно он был благодарен ей за доброту, и они сговорились с Жаном Верто, которого дочь, с разрешения найденыша, во все посвятила. Наутро они пустились в путь. Жаннета уселась на круп лошади, позади отца, а Франсуа опередил их на час, чтобы предупредить Мадлену о приезде гостей.
Франсуа вернулся в Кормуэ перед закатом. В дороге его прихватила гроза, но он не огорчился, потому что уповал на дружбу Жаннеты, и на сердце у него было спокойней, чем до ухода в Эгюранд. Туча роняла на кусты последние капли дождя, и дрозды надсаживались во всю мочь, словно благодаря солнце за прощальный луч, который оно посылает им перед тем, как спрятаться за холмом Большой Корле. Под самым носом у Франсуа стайки пичуг перепархивали с ветки на ветку, и щебет их подбадривал его. Ему вспомнилось время, когда он, совсем еще малыш, бродил по лугам, беззаботно мечтая и свистом подманивая птиц. Внезапно найденыш увидел красногузку, как именуют в наших краях снегиря; птаха кружилась вокруг его головы, словно предсказывая удачу и добрые вести. И тут ему на ум пришла старинная колыбельная на местном наречии, которую, баюкая его, певала матушка Забелла:
Красногузка — Толстопузка Вместе с детками — Малолетками По-за ветками Весь денек Вкривь да вбок Прыг да скок.Мадлена не ожидала его обратно так скоро. Она даже побаивалась, что он вовсе не вернется, и, завидев найденыша, не удержалась, выбежала ему навстречу и поцеловала, чем, к удивлению своему, вогнала его в краску. Франсуа предупредил ее о гостях и, чтобы она ничего не заподозрила, — а быть понятым он, казалось, опасался не меньше, чем сокрушался о том, что его не понимают, — намекнул ей, что Жан Верто задумал купить участок в здешних краях.
Мадлена тут же захлопотала по хозяйству, чтобы как можно радушней принять друзей Франсуа.
Пока старый Верто ставил лошадь в стойло, Жаннета вошла в дом и с первого взгляда прониклась искренной дружбой к Мадлене, которая ответила ей тем же: начав с рукопожатия, они, словно из любви к Франсуа, уже через минуту расцеловались и заговорили так непринужденно, как если бы давным-давно знали друг друга. Но, по правде сказать, они просто были очень хорошие, очень стоящие женщины. Жаннета не могла подавить в себе легкую зависть при виде того, как человек, которого она, пожалуй, все еще немножко любила, так тянется к другой, но ревности она не почувствовала и утешилась сознанием того, что делает доброе дело. Мадлена же, приметив, как хорошо сложена и приятна с лица эта девушка, вообразила, что Франсуа любит именно ее и горюет
Но в тот же вечер, после ужина, когда старик Верто, приуставший с дороги, отправился на боковую, Жаннета увела Мадлену на улицу, шепнув Франсуа, чтобы он с Жанни держался в стороне, но сразу же подошел к ним, как только она опустит свой подоткнутый сбоку передник; затем она исполнила данное ей поручение, да так добросовестно и ловко, что Мадлена не успела даже ахнуть. Чем дальше шло у них объяснение, тем сильней изумлялась мельничиха. Сначала она предположила, что это еще одно доказательство доброты Франсуа — он хочет положить конец сплетням и стать ей помощником на всю жизнь. И она стала отказываться в убеждении, что такой молодой человек приносит слишком большую жертву, намереваясь жениться на женщине старше его; он еще в этом раскается и не сумеет долго хранить ей верность без скуки и сожаления. Нет, запротестовала Жаннета, найденыш любит ее так глубоко и пылко, что теряет покой и здоровье.
Этого Мадлена не могла понять: мельничиха всегда жила скромно и благоразумно, не любила наряжаться, почти не бывала на людях, пропускала мимо ушей любую лесть и давно уже не представляла себе, какой она кажется в глазах мужчин.
— Да перестаньте вы наконец упрямиться! — продолжала Жаннета. — Как можно ничего не замечать и не верить тому, что вам говорят, когда вы ему по душе и ваш отказ убьет его? Если вы ему откажете, значит, бедный мальчик вам не нравится и вы не желаете ему счастья.
— Не говорите так, Жаннета, — возразила мельничиха. — Я люблю его почти так же, нет, пожалуй, совсем так же, как своего Жанни, и, знай я, что он любит меня по-иному, я, конечно, не была бы так спокойна в своей привязанности к нему. Но что поделаешь! У меня в мыслях не было ничего подобного, и я сейчас так потрясена, что не знаю, как вам ответить. Прошу вас, дайте мне поразмыслить, поговорить с ним и убедиться, что им руководит не вздорная выдумка, или досада на что-то другое, или просто желание вернуть мне долг; этого я боюсь больше всего, потому что он сполна вознаградил меня за мои заботы, и отдавать мне свою свободу и самого себя — это уж чересчур, если только он впрямь не любит меня так, как вам кажется.
Услышав эти слова, Жаннета опустила передник, и Франсуа, державшийся неподалеку и не спускавший с нее глаз, подошел к ним. Жаннета ловко попросила Жанни показать ей ручей и ушла с ним, оставив Мадлену и Франсуа вдвоем.
Мадлена собиралась спокойно порасспросить найденыша, но тут вдруг оробела и застыдилась, как пятнадцатилетняя девочка: ведь причина такой стыдливости, столь милой и приятной нам в человеке, — не возраст, а чистота помыслов и поступков. И Франсуа, увидев, что его дорогая матушка краснеет и дрожит посильнее, чем он сам, понял, что для него это куда лучше, чем ее всегдашнее спокойствие. Он взял ее за руку и не смог сказать ни слова. Но когда, все еще дрожа, она сделала попытку направиться вслед Жанни и Жаннете, он сильным движением удержал ее и увлек за собой. И Мадлена, почувствовав, как решимость придает ему смелости противиться ей, поняла лучше, чем на словах, что рядом с нею уже не найденыш, ее былой приемный сын, а ее возлюбленный, ее Франсуа.
И когда они походили вот этак, молча, но держась за руки и прильнув друг к другу, как две лозы, Франсуа молвил:
— Пойдем к ручью — может, так у меня слова на язык придут.
У ручья они не нашли ни Жаннеты, ни Жанни — те вернулись домой. Но Франсуа, вспомнив, что впервые встретил здесь Мадлену и здесь же, одиннадцать лет спустя, простился с ней, собрался с духом и заговорил. Надо думать, говорил он хорошо, и Мадлена не смогла ему ничего возразить, потому что в полночь они все еще сидели там, и она плакала от радости, а он на коленях благодарил ее за согласие взять его в мужья.