Франсуаза, или Путь к леднику
Шрифт:
Медсестра была далеко не юна и не настолько красива, чтобы своему образу безраздельно подчинять внимание пациента, но трогательная нежность, с которой она говорила о пиявках, равно распространялась и на него, способного почувствовать это буквально кожей.
Всего четыре пиявки полагались на первый раз Адмиралову. Одну на шею, одну на предплечье и две на позвоночник, причем нижнюю - в аккурат на копчик.
Адмиралов удивился:
– А на копчик зачем?
– Для улучшения энергообмена во всем организме. С этого начинается курс. Будете бодрым, сон улучшится, появится аппетит.
Он в брюках был и носках, она попросила его лечь животом вниз. Он стал приспосабливаться на одноразовой простынке, и, когда, уже вытянувшись на смотровой кушетке с регулируемым подголовником, повернул, еще не найдя места правой руке, голову в сторону тумбочки, сильно резануло в плечо и шею, - тут его кто-то за язык словно дернул:
– Ты тоже рядом ложись, дорогуша.
Не надо было говорить такое, он вполне мог сдержаться.
Конечно, она приняла это на свой счет.
Ошарашенно:
– Вы... мне?
Он резко отрезал:
– Нет!
И добавил:
– Разумеется, нет!
Но в процедурной больше никого не было - медсестра ему не поверила.
Несколько секунд она неподвижно стояла, соображая как быть с Адмираловым. Адмиралов молчал. А что ему оставалось делать? Не объяснять же, в самом деле, что он обращался не к ней, а к Франсуазе.
У него заныло в предплечье.
Медсестра больше не ворковала. От нее повеяло холодком, он спиной ощутил холодок. Ласковость и нежность как улетучились. В движениях появилась резкость. Она вынимала пиявку из банки - причем голой рукой - и ставила ее - он уже не видел как - на предопределенное место. Без комментариев.
На предплечье, на шею, на центральную часть позвоночника...
– Брюки ниже спустите, - произнесла холодно.
...на копчик.
Сорок минут ему лежать предстояло. Нет: надлежало лежать...
– На тумбочке познавательная литература, - сухо информировала медсестра, удаляясь от Адмиралова.
Он протянул руку к тумбочке и взял порекомендованную листовку (их там пачка была). Реклама метода. Адмиралов узнал, что пиявками лечат едва ли не все. И что лечат едва ли не все со времен фараонов. И что в медицинских целях используют всего два вида пиявок. И что выделяют они, присосавшись, целебное вещество гирудин, в чем и есть от них великая польза (Адмиралов до этого искренне полагал, что польза от пиявок исключительно в кровоотсосывании).
На одной листовке был текст, броско озаглавленный «Любовь и кровь».
«Пиявка хорошо присосалась? Значит, она Вас полюбила. Ответьте ей взаимной любовью. Пусть пьет на здоровье за Ваше здоровье!..» - Адмиралов не стал читать дальше, прислушался к ощущениям.
Сначала пощипывало - чувствовалось, что изголодались. Потом ощущения притупились. Вдруг одна поползла.
– Уползает!
Медсестра не нашла нужным ответить. Она была далеко.
– Уползла!
– Не говорите глупости, - послышался ее ледяной голос.
– Это капля воды.
Подошла тем не менее.
– Все на месте. Без паники!
Он представил себя фараоном.
Сорок минут пронеслись как сама жизнь - даже быстрее.
Она опускала сытых упитанных пиявок («пиявочек»)
– Не волнуйтесь, одноразовые.
– И куда теперь? На развод?
– В пиявочный рай.
Оказалось, что ранки будут долго еще кровоточить. Против кровотечения используются гигиенические прокладки - каждую медсестра плотно обклеивала скотчем
Адмиралов слышал за спиной звук ножниц и ощущал, как немилосердно стягивается в разных местах кожа.
Чуть-чуть подобрела:
– Копчик все равно к вечеру протечет. Поменяете дома прокладку.
Надевая рубашку и застегивая брюки, он еще не догадывался, насколько это серьезно.
– А вдруг у меня на работе...
– Какая работа? Домой!
И вот он стоит у себя в прихожей голый перед зеркалом, и копчик - протек.
Капля крови проложила путь по левой ноге до самого пола. Отдирать скотч от кожи удовольствия не доставляло.
Адмиралов снес на кухню отяжелевший комок из мятого скотча и мокрой прокладки, бросил в помойное ведро. Оставляя на полу кровавый след, отправился в ванную. Открыл стенной шкафчик. Поискав, нашел, что принадлежало жене. Тысячу раз видел по ящику идиотскую рекламу гигиенических прокладок, а как с ними быть, не имел ни малейшего представления. Для него даже распаковать эту штуковину было проблемой. Ну, полоски, ну, клейкие - и какой стороной эти клейкие приспосабливают?.. Адмиралову показалось, что прокладка неправильная, полоски клейкие не с той стороны. Если к телу прилепить, будет как-то не так. Первую прокладку он практически загубил, клейкой полоской ее прилепив, по своему разумению. Не так.
Конечно, легче всего было бы позвонить жене на мобильник, но жена ушла на встречу с одноклассниками. Традиционный, понимаете ли, сбор. Вот они хвастаются друг перед другом детьми, женами и мужьями, а тут как раз он звонит со своим оригинальным вопросом... Дина (ее Дина зовут), Дин-Дин (в минуты затруднений он призывает ее, подражая звучанию колокольчика), Дина, Дин-Дин, я нашел гигиеническую прокладку, объясни мне, к чему там и чем прилепляют...
Нет уж, увольте, как-нибудь сам.
Дома не было скотча - пришлось прижать прокладку к несчастному копчику с помощью полотенца, пропустив его между ног. Затем он надел трусы. Обтянул их ремнем, чтобы полотенце не смещалось вместе с прокладкой. Полотенце торчало из трусов и сзади, и спереди. Было трудно ходить по квартире в таком положении - он постелил на кровати другое полотенце, большое махровое, лег поверх него, взял в руки «Цветоделение» и открыл на середине.
Он прочитал четыре страницы. Следователь долго и занудливо расспрашивал садовника о привычках владельца дома. Попутно - безотносительно к привычкам владельца дома - говорили почему-то о «Битлз» (детективный роман был, похоже, с претензией). Джордж Харрисон в последние годы жизни увлекался разведением цветов. Об этом сказал следователь.
– Убийца, - подумал о садовнике Адмиралов.
Он уверен, что по книге убийца будет другой, но где уверенность, что автор знает, о чем пишет?
Кровавый отпечаток пальца образовался на странице.