Фрайди. Бездна (сборник)
Шрифт:
Далее голос объявил, что в ближайшие десять дней новых убийств не будет. Если по истечении этого срока положение не исправится, каждый десятый из этого списка будет уничтожен. Жертвы будут выбраны случайным образом, но не будут названы. Они просто будут убиты. Еще через десять дней – опять каждый десятый. И так до тех пор, пока выжившие не создадут Утопию.
Голос объяснил, что «Совет» не является правительством и не будет подменять собой какое-либо правительство, что он просто хранитель морали, коллективная совесть власть имущих. Те из них, кто выживет, так и останутся у власти,
– «Вы слушали голос Совета за выживание! Близится рай на земле!»
На этом запись обращения закончилась. Последовала длинная пауза, прежде чем на экране терминала появился живой диктор.
Первой нарушила молчание Жанет.
– Да, но… – начала она, но Жан резко переспросил:
– Что «но»?
– Нет сомнений, что в этом списке значатся самые влиятельные люди страны… Власть имущие. Представь, что ты – в этом списке и настолько труслив и глуп, что согласен сделать все, лишь бы уцелеть. Ну и что ты будешь делать? Что есть справедливость?
(«Что есть истина?» – спросил Понтий Пилат и… умыл руки. У меня ответов не было, поэтому я молчала.)
– Дорогая, это же очень просто, – ответил ей Джордж.
– Просто?!
– Конечно. Они все здорово упростили. Каждый шеф, босс или, допустим, тиран изначально знает, что он должен делать. Так, во всяком случае, предполагается – ведь это его работа. Если он делает то, что должен, что ему положено, все идет нормально. Если же его постигает неудача, ему предлагают прислушаться к… гражданскому сознанию общества. С помощью доктора Гильотена.
– Джордж, сейчас не до шуток!
– Никогда не говорил серьезнее, дорогая. Если лошадь не берет барьера, пристрели лошадь. Продолжай дальше в том же духе, и в конце концов ты найдешь лошадь, которая возьмет барьер. Если у тебя не кончатся лошади. Именно этот сорт правдоподобной на вид псевдологики большинство людей привносит в политические дела. Это заставляет задуматься, способно ли человечество нормально управлять собой с помощью хоть какой-нибудь системы управления.
– Править – всегда грязное дело, – буркнул Жан.
– Верно. Но убивать – еще грязнее.
Эта политическая дискуссия могла бы еще продолжаться, но тут снова загорелся терминал, – кстати, я давно заметила, что политические дебаты никогда не иссякают сами по себе, их всегда прекращает что-то извне. На экране появилась диктор прямого эфира.
– Запись, которую вы только что прослушали, – объявила она, – передали нам прямо на станцию. Канцелярия премьер-министра отказалась ее комментировать и потребовала, чтобы те станции, которые ее еще не транслировали, воздержались от трансляции – под угрозой применения Акта об общественной безопасности. То, что подобное распоряжение означает введение предварительной цензуры, а следовательно, идет вразрез с конституцией, – очевидно. «Голос Виннипега» будет и впредь держать вас в курсе всех событий. Призываем вас сохранять спокойствие и оставаться в домах, если вы не заняты в одной из основных коммунальных служб.
Далее последовало повторение тех новостей, которые мы уже слышали, поэтому Жанет
– Жан, – сказала я, – предположим, я останусь здесь до тех пор, пока все не успокоится в империи…
– Это не предположение, а свершившийся факт.
– Слушаюсь, сэр. Но тогда мне нужно срочно связаться со своим работодателем. Могу я воспользоваться вашим терминалом? С моей кредитной карточкой, конечно.
– Только не с твоей. Я закажу разговор сам.
Я почувствовала, что начинаю злиться.
– Жан, я ценю то щедрое гостеприимство, которое ты – и все вы – мне оказываете. Но если вы собираетесь оплачивать даже то, за что любой гость может и должен платить сам, то вам лучше зарегистрировать меня как наложницу и объявить, что вы выплачиваете все мои долги.
– Резонно. Какое жалованье ты хочешь?
– Постой! – вмешался Джордж. – Я заплачу больше. Он жаден, как все шотландцы!
– Не слушай их обоих, – посоветовала Жанет. – Может, Джордж и заплатит побольше, но он заставит тебя позировать и потребует яичко – за ту же зарплату. Что касается меня, то я всегда мечтала о наложнице-рабыне. Малышка, из тебя выйдет роскошная одалиска, даже без бриллианта в пупке. Ты умеешь массировать спину? А как насчет пения? И наконец, главный вопрос: как ты относишься к женскому полу? Последнее можешь шепнуть мне на ухо.
– Послушайте, – сказала я, – давайте я выйду на минутку, потом вернусь, и мы начнем все сначала. Мне просто нужно сделать один звонок. Жан, я могу воспользоваться своей кредитной карточкой? У меня «Мастеркард», с кредитом «три-А».
– Где зарегистрирована?
– Имперский банк в Сент-Луисе.
– Делаю вывод, что ты сладко спала всю ночь и не слышала объявления. Ты хочешь, чтобы твоя карточка была уничтожена?
– Уничтожена?..
– Эхо, что ли, у нас в доме? Сеть кредитных банков Британской Канады объявила, что в связи с чрезвычайным положением карточки, зарегистрированные в империи и Квебеке, подлежат ликвидации. Так что прошу, вставляй ее в прорезь – и ты познаешь чудеса компьютерной эры, а также запах паленого пластика.
– Ох!..
– Ну-ну, продолжай. «Ох» у тебя отлично получилось.
– Ты прав, Жан, и я должна униженно просить прощения. Но после этого можно я позвоню Боссу за твой счет?
– Конечно-конечно… Если ты уладишь этот вопрос с Жанет. Она ведь ведет хозяйство.
– Жанет?
– Ты так и не ответила на мой главный вопрос, дорогая, просто шепни мне на ухо.
Я наклонилась к ней и прошептала ей на ухо несколько слов. Она широко открыла глаза.
– Ну и ну!.. Но сначала давай сделаем твой звонок.
Я продиктовала ей номер, и она набрала его для меня на терминале в своей комнате. Бегущая строка погасла, и на экране появилось системное сообщение:
«ПРЕДПИСАНИЕ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ – СВЯЗЬ С ЧИКАГСКОЙ ИМПЕРИЕЙ ЗАБЛОКИРОВАНА».
Буквы светились десять секунд. Когда они погасли, у меня с губ сорвалось довольно сильное словцо.
– Ай-яй-яй, – раздался за спиной голос Жана. – Хорошие девочки и воспитанные леди таких вещей не говорят.
– А я – ни то ни другое. И я очень-очень расстроена!