Фредерика
Шрифт:
В нескольких ярдах от дороги стоял большой старый дом с теснившимися вокруг него сараями, свинарниками и коровником. Перед распахнутой дверью стояла двуколка доктора под присмотром его человека. Алверсток свернул к белым воротам и подъехал к ферме. Джессеми спрыгнул с фаэтона еще до того, как он остановился, и вбежал в дом. Послышался пронзительный голос, который спрашивал, кто он такой и что ему надо.
— Ах! — сказал маркиз. — Полагаю, это та самая леди, от которой и получил подзатыльник… э-э… Вздернутый Нос!
Глава 21
За дверью показался неровно устланный плиткой коридор, в конце которого виднелся пролет стоптанной
— Простите! Это мой брат! Тот… тот мальчик, которого сюда привезли!
Этот ответ нисколько не смягчил ее, а произвел такой же эффект, как спичка, поднесенная к пороху. Она захлопала глазами, побагровела и сказала:
— Ах вот что? Тогда я очень рада видеть вас, молодой человек, и надеюсь, что вы пришли забрать его отсюда! Позвольте сказать вам, что этот дом не больница и не постоялый двор и у меня своих дел полно, чтобы еще ухаживать за больными мальчишками! Говорите что хотите, а я не сиделка и не собираюсь отвечать за него!
Тут, оборвав свою растянувшуюся было обличительную речь, она замерла и разинула рот. На пороге стоял Алверсток. Его всегда внушительная, а на этот раз даже пугающая фигура изумила ее: он был в длинной белой крылатке со множеством пелерин, расстегнутой, что позволяло видеть безупречно сидевший костюм, который он носил в Лондоне, состоявший в том числе из чрезвычайно элегантного жилета, белых панталон и высоких, начищенных до блеска сапог для верховой езды. На Бонд-стрит он ничем не выделялся бы, но на деревенской ферме выглядел слишком шикарно. Мисс Джадбрук была ошарашена до крайности.
Он сказал любезно, но слегка надменно:
— В самом деле, вам это ни к чему! Вы, я полагаю, мисс Джадбрук. Я лорд Алверсток и хотел бы поговорить с доктором, если вы не против.
Мисс Джадбрук так растерялась, что даже слегка присела в реверансе и сказала:
— Да, милорд!
— Тем не менее она была храброй женщиной и быстро опомнилась.
— Должна вам сказать, что я вовсе не бесчувственная женщина, милорд, которая не понимает своего долга, но не мое дело сидеть с мальчиками, вываливающимися из воздушных шаров, и я не могу и не стану этого делать. Джадбруку следовало это знать, а не тащить его сюда и бежать за Бетти на ферму, чтобы она сидела с ним! Мне, конечно, очень жаль молодого джентльмена, но чтобы держать его здесь в таком ужасном состоянии, сидеть с ним и быть начеку, у меня нет ни времени, ни терпения на это, я так и сказала доктору Элкоту прямо в лицо. А если миссис Хакнелл войдет в этот дом, то моей ноги в нем не будет, и точка!
— Да, все это будет улажено, когда я переговорю с доктором! — сказал Алверсток.
Мисс Джадбрук презрительно фыркнула, но явно скучающий вид Алверстока смутил ее. Она проговорила более спокойно:
— Надеюсь на это, милорд! Доктор в моей гостиной, возится со своими шинами, бинтами, тазами с водой и бог знает с чем еще! Сюда!
Она открыла дверь налево и сказала:
— Здесь лорд Алверсток, хочет видеть вас, доктор, и брат мальчика. Я попрошу вас больше не лить воду на мой ковер!
— Ох, выйди отсюда, женщина, выйди! — раздраженно сказал доктор.
Вопреки ожиданиям Джессеми, в комнате были только двое — доктор и один из аэронавтов. Аэронавт с заклеенной пластырем бровью сидел возле стола, а доктор бинтовал ему руку.
— А Феликс? — вскрикнул Джессеми. — Мой брат?
Доктор
— Ты его брат? Ну, тебе не надо волноваться: ему не удалось прикончить себя!
— Он перевел взгляд на Алверстока и кивнул ему. Здравствуйте, милорд. А кем вы приходитесь мальчику?
— Я кузен, и… э-э… опекун Феликса, — сказал Алверсток. Доктор, продолжив свою работу, сказал:
— Тогда должен заметить, милорд, вы весьма беспечный опекун!
— Похоже, что это так, согласился Алверсток. — Мальчик тяжело ранен?
— Еще рано судить. У него сильное сотрясение, поранено лицо, растяжение запястья, но серьезных переломов нет, если не считать пары ребер. Конечно, сильные ушибы. Он пришел в себя полчаса назад. Жаловался на головную боль, что говорит о…
— Это может быть от высоты! — сказал его пациент. — Многие страдают от острой головной боли, когда…
— Я не полный невежда! — проворчал доктор. — Сидите спокойно!
— Он… он повредил мозг? — спросил Джессеми, со страхом ожидая ответа.
Доктор бросил на него пронизывающий взгляд.
— Нет причин так думать. Он не помнил себя, но, кажется, знал, что с ним случилось. Выкрикивал, что он «не мог» и что-то бормотал о падении.
Аэронавт снова вмешался, обратившись к Алверстоку:
— Я думал, что он в безопасности, милорд! Все шло хорошо, пока мы не начали снижаться! Тогда нас закружило. Понимаете, когда вы приближаетесь к земле…
— Да, я знаю, что часто встречаются неожиданные ветры, которых нет на большой высоте, — перебил его Алверсток. — А также, что вас вынесло на деревья. Не важно почему! Просто скажите мне, если можно, что случилось, когда вы зацепились за вяз. Кажется, это был вяз?
— Да, возможно, и вяз, я не разбираюсь в деревьях. Когда мистер Оултон увидел, что нам не освободиться от него, — это могло получиться, если бы клапан не заклинило, когда мы пытались перекрыть его, — он прокричал, чтобы я ухватился за ветку и перелезал на нее из корзины. «Ты первый, Биниш, и подай мальчику руку!» — сказал он мне. Что я и сделал, это было нетрудно и совсем неопасно, так как лишний вес был выброшен из корзины, чтобы ветки не переломались от тяжести и мы не упали бы на землю. Клапан был открыт, газ выходил очень быстро, так что нас не могло уже унести вверх, понимаете? И парнишка ничуть не был испуган! Клянусь вам! Совершенно невозмутимый, он думал только о том, как можно управлять воздушными шарами! «Обо мне не беспокойтесь! — сказал он. — Я сам справлюсь!» В этом я не сомневался, милорд! Мистер Оултон помог ему выбраться из корзины, и только я подумал, что он не нуждается в моей помощи, как внезапно он, похоже, потерял голову. По крайней мере я не пойму, что могло случиться, так как мне показалось, что он прочно ухватился за ветку, хотя все произошло так быстро, что я не уверен. Все, что я помню, как он вскрикнул: «Не могу!» И… и упал! Боже мой, клянусь, я сделал, все, что мог! Я попытался схватить его, но потерял равновесие и следом за ним упал с дерева!
Джессеми, который слушал его рассказ со всевозрастающим недоверием, воскликнул:
— Феликс? Но почему! Он лазает по деревьям как кошка!
— Молодой человек, — сказал доктор, — если вы не знаете, почему ваш брат не смог удержаться на ветке, я вам скажу! У него руки онемели от холода, вот почему!
— О господи! — проговорил Биниш. — Он ничего не говорил об…
— Думаете, он сам знал об этом? Знал, что руки замерзли, но не знал, что они его не послушаются. Он же всего лишь мальчик, к тому же был так возбужден!