Фредерика

Хейер Джорджетт

— А она плакала? — поинтересовался лорд.

— Не знаю, я только заметил, что она страшно волнуется. Между прочим, она не отпускала руку Мерривилла ни на секунду.

— Я думаю, она плакала, — с удовлетворением сказал милорд.

— Кузен Алверсток, еще одно слово… Умоляю, продолжайте, мистер Тревор!

— Ну, конечно, тут я все понял. Они никогда не посвящали меня в свои секреты, но я знал, что Даунтри и мисс Мерривилл привязаны друг к другу и что вы, мэм, против их брака.

— Наверное, вы узнали об этом от Хлои, — вежливо заметил лорд.

— Многим это было известно, — сказала Фредерика,

намеренно игнорируя его замечание. — И что же вы сделали, сэр?

Вспыхнув до корней волос, Чарльз с благодарностью взглянул на нее.

— Сначала я ничего не сделал, — признался он. — Во-первых, я был немало смущен, а во-вторых, я не знал, что делать! Мне было неловко, понимаете! Я не имел ни малейшего права вмешиваться, тем более что с ней был ее старший брат. Когда же я все-таки решил, что надо удержать их от такого необдуманного поступка, они уже несколько минут, как находились в церкви. Я перебежал улицу и последовал за ними. Там не было никого, кроме них, викария и церковного служителя, и викарий уже начал службу. Это оказалось серьезным препятствием, потому что я не мог ни подойти к ним, ни крикнуть: «Подождите!», или что-то в этом роде. Хотя я и не духовное лицо, как мой отец и старший брат, но мысль о том, чтобы устроить скандал в церкви, приводила меня в ужас. Я встал у стены, стараясь придумать что-нибудь, и тут вспомнил о словах в службе, где спрашивается, не известны ли присутствующим какие-либо причины, являющиеся препятствием к этому браку, и стал ждать их.

— Чарльз! — испуганно сказала Элиза. — Неужели вы встали и объявили, что они есть?

— Да, так я и сделал. Наверное, у викария такое случилось впервые, потому что он был так изумлен, что просто стоял с открытым ртом. Когда же он сообразил, что надо собрать всех в ризнице, уже поднялась такая суматоха, что на него никто не обращал внимания. Даунтри орал, что я не имею права вмешиваться и что, собственно, я имел в виду, Мерривилл в ярости кричал, что никаких препятствий быть не может и что он законный опекун мисс Мерривилл, а с мисс Мерривилл началась истерика. Все вместе это представляло кошмарную сцену! Честно говоря, я тоже кое-что наговорил, забыв, где нахожусь! Тем не менее мы наконец оказались в ризнице и кое-как успокоились, потому что Даунтри было не до ругани со мной, так как он старался успокоить мисс Мерривилл.

— Ну и удалось ему это? — спросил Алверсток.

— Нет, но зато удалось Мерривиллу. Он выплеснул ей в лицо стакан воды.

— Правильно! — кивнула Фредерика.

— Да, наверное, — с сомнением сказал Чарльз. — Правда, когда она пришла в себя, то начала рыдать. Это вызвало новую суматоху, так как Даунтри накинулся на Мерривила за то, что тот так сделал, а Мерривилл стал кричать, что он лучше знает, как обращаться со своей собственной сестрой, и теперь уже они начали ругаться между собой. Но это было очень кстати, потому что я смог отвести викария в сторону и успокоить его немного.

— Чарльз, — сказал Алверсток, весьма оживившись. — Я ошибался насчет твоих способностей! Ты создан для дипломатической службы!

Чарльз покраснел и рассмеялся:

— Боюсь, что я не очень преуспел в этом, сэр! Викарий был взбешен, и можно его понять. Но, главное, он отказался продолжать церемонию, независимо

от того, есть препятствия или нет, так как мы оказались шайкой безбожников, если не сказать хуже. Потом Мерривилл заявил, что он умывает руки, и раз я все сорвал, то отвечаю и за последствия. И, разозленный, удалился. Что тоже было кстати.

— Очень кстати! — сказала Фредерика. — Что же было дальше?

— Ну, мне удалось убедить викария оставить нас в ризнице, пока мисс Мерривилл не успокоится. Как только я избавился от него и мисс Мерривилл перестала плакать, я… я поговорил с ними! Сказал, как недостойна их затея, и так далее. Тогда Даунтри ответил, что он с самого начала не был спокоен и что, в конце концов, вы, так же как и мисс Мерривилл, сделали бы все, чтобы разлучить их с мисс Черис, сэр!

— Виноват! Я действительно намекнул, что ему не стоит так увлекаться.

— Да, он сказал мне об этом, но думаю, что и до этого у него были опасения. Я решился сказать ему, что вам нет никакого дела до его женитьбы, но вы наверняка бы урезали его содержание, если бы он таким обманным путем устроил свой брак.

— Однако ты хорошо меня знаешь, мой мальчик! Ну и что, испугался он, что я обреку его на бедность?

— О нет! Он сказал, что собирался выйти в отставку и попытаться заняться сельским хозяйством где-нибудь в центральных графствах, — сдержанно добавил Тревор.

— О господи! Но если его не пугала перспектива лишения денег, то чего же он боялся? Как, черт возьми, еще я мог помешать его женитьбе?

— Оказывается, он думал, — сказал Тревор, и лицо его стало непроницаемым, — что вы могли услать его за границу с какой-нибудь дипломатической миссией.

На мгновение возникла оглушительная тишина, и потом обе женщины разразились хохотом.

— Но я сказал ему, — продолжал Тревор, — что, по-моему, это не в вашей власти.

— И ты был прав! — сказал Алверсток, закрыв лицо рукой. — Я также сказал ему, — надеюсь, вы не против, сэр, — что он должен все рассказать вам и попросить вас уладить все с миссис Даунтри.

— А со мной? — спросила Фредерика.

— Ну конечно! — сказал он. — И об этом я ему сказал. Вообще-то я собирался, — поскольку мисс Мерривилл заявила, что не может вернуться сюда, мэм, а я не знал, куда еще ее отправить, — отвезти их обоих к вам, сэр, в Алверсток-хауз.

— Спасибо, Чарльз! И что же спасло меня от этого кошмара?

Впервые за всю его речь голос Чарльза прозвучал неуверенно.

— Даунтри вспомнил, что оставил письмо своей матушке, приказав дворецкому вручить его ровно в полдень. Ему пришло в голову, что она уже лежит убитая горем и теперь его долг успокоить ее. Вот… вот мы и поймали извозчика и уговорили мисс Мерривилл поехать с нами на Грин-стрит.

— Оставил матери письмо? — удивился Алверсток. — Но, ради бога, зачем, он ведь мог бы послать ей по почте немного спустя. Ведь он живет отдельно.

— Он решил, — осторожно проговорил Чарльз, — что лучше написать ей сразу, иначе потом он забудет.

Это было слишком даже для него. Лорд больше не мог сдерживаться и расхохотался.

Фредерика первая из всей компании остановилась и, вытирая слезы, которые ручьем лились по ее лицу, сказала:

— И вы поехали с ними? Я н-не думала, ч-что вы настоящий герой, мистер Тревор!