Фредерика
Шрифт:
Покуда эти планы вращались в голове его лордства, еще один поклонник Фредерики, убежденный, что ее необузданные братья срочно нуждаются в умелом руководстве, был на пути к ферме Монка и прибыл туда через два дня после визита Харри.
Лорд Бакстид вошел в гостиную, застав Джессами сидящим у стола с книгами, а Элверстоука задумавшимся над непонятным фрагментом, по поводу которого к нему обратился его подопечный.
– Вы еще здесь, сэр? – воскликнул Карлтон. – А я думал, что вы должны быть в Эскоте!
– В таком случае ты ошибся, – отозвался
– Я приехал узнать, как поживает мой маленький кузен, и предложить помощь его бедной сестре. Ужасная история! Я виню себя в том, что не употребил власть, дабы заставить мальчика отойти от шара и вернуться со мной в карету.
Маркиз перенес руку, которой он опирался на спинку стула, на плечо Джессами, и тот, правильно поняв этот сигнал, не проронил ни слова.
– Тебе незачем винить себя, Карлтон, – сказал Элверстоук. – Никакой власти у тебя не было, а ответственность лежала и все еще лежит на мне. Вот почему ты нашел меня здесь. Что до остального, Феликс уже поправляется, а Фредерика, несомненно, будет тебе признательна за предложение помощи, которая оказалась бы весьма кстати, если бы я утратил чувство порядочности и покинул моего подопечного в подобных обстоятельствах.
Лорд Бакстид не зависел от своего дяди и не боялся его, но всегда чувствовал себя в его обществе скорее неоперившимся юнцом, нежели главой семейства и разумным наставником братьев и сестер, каковым он себя считал.
– Если бы я знал, сэр, что вы здесь… – покраснев, сказал он. – Рад слышать, что бедный мальчик выздоравливает! Это должно послужить ему уроком, хотя никто не мог бы пожелать ему столь сурового наказания. Не мог бы ты проводить меня в его комнату, Джессами? Я принес Феликсу книгу и головоломки.
– Нет! – невольно вырвалось у Джессами. – Я имею в виду, что это очень любезно с вашей стороны, сэр, и Феликс будет вам благодарен, но… – Он умолк, когда длинные пальцы Элверстоука стиснули его плечо.
– Боюсь, что я не могу тебе позволить повидать его, – сказал маркиз. – Доктор распорядился не пускать к больному посетителей – ему нельзя возбуждаться.
– Разумеется, но я уверяю вас, что не стану его возбуждать! Вы же знаете, что мы с ним старые друзья!
– Едва ли такие старые, как он и Харри, – сухо отозвался Элверстоук. – Мы разрешили Харри навестить брата, но даже это привело к рецидиву. Поднимись наверх, Джессами, и сообщи Фредерике о приезде Бакстида.
Оставшись наедине с дядей, Бакстид, нахмурившись, посмотрел на него и промолвил:
– Должен заметить, сэр, мне кажется весьма удивительным, что вы оставались здесь все это время! Так как мисс Уиншем по-прежнему в Лондоне, я подумал…
– Ты беспокоишься о приличиях? – осведомился Элверстоук. – Могу тебя успокоить! Я остановился в «Солнце», в Хемел-Хэмстеде, – чертовски неудобное место! Надеюсь через несколько дней вернуться в Лондон – как только Феликс сможет обойтись без услуг моего лакея.
Бакстид выпучил глаза.
– Вашего лакея, сэр? Он обслуживает
– Не могу, – сказал Элверстоук, – и поэтому связан по рукам и ногам. – Он обернулся, когда Фредерика вошла в комнату, и улыбнулся ей с ироническим блеском в глазах. – А, Фредерика! Я знал, что вы захотите повидать Баксти-да, который проделал этот путь, чтобы узнать о Феликсе!
– В самом деле! – быстро отозвалась она. – Как любезно с вашей стороны, кузен!
Карлтон взял ее за руку:
– Я не мог оставаться в стороне!
Маркиз, невозмутимо наблюдавший эту сцену через монокль, посоветовал Фредерике поведать Карл-тону всю историю болезни Феликса и удалился.
За это дезертирство он получил нагоняй сразу же после ухода Бакстида.
– Как могли вы оставить меня наедине с ним? – возмущенно осведомилась Фредерика. – Это… это просто низость!
– Но вы неоднократно уверяли меня, что давно вышли из возраста, когда нуждаются в компаньонке.
– Разумеется, я не нуждаюсь в компаньонке! Я имела в виду не это, что вам отлично известно! Но так бессердечно покинуть меня…
– Совсем наоборот! Я был не настолько бессердечен, чтобы лишить Карлтона радости побеседовать с вами наедине, чего он явно жаждал. Бедняга заслуживает награды за свою преданность! Он что, снова просил вашей руки?
– Вот именно! Это было ужасно! Он так говорил о Феликсе, что я чуть не лопнула от злости, но была вынуждена держать язык за зубами, зная, что у него наилучшие намерения. К тому же он привез Феликсу книгу и головоломку, которая наверняка бы снова вызвала у него жар, а то и вовсе свела с ума, если бы мне хватило глупости передать ее, чего я, конечно, не сделаю. Он начал говорить, с какой радостью снял бы бремя с моих плеч – как будто братья когда-то были для меня бременем! Я могла только вежливо отвергнуть его предложение! Но теперь я жалею о своей вежливости, потому что он сказал, что не отчаивается! Он так же глуп, как Эндимион!
– Нет-нет! – успокаивающе произнес Элверстоук. – Никто не может быть так глуп, как Эндимион!
– Ну, если вы в состоянии представить себе что-нибудь более глупое, чем делать предложение в такое время… Вы бы совершили такой идиотский поступок? Конечно нет! Думаю, что Эндимион тоже не совершил бы!
Несколько секунд маркиз смотрел на нее со странной усмешкой на губах. Потом он ответил:
– Не могу ручаться за Эндимиона, Фредерика, но я бы так не поступил!
Глава 25
Маркиз покинул Хартфордшир через три дня. Когда он сообщил о своем намерении Фредерике, ему показалось, что в ее глазах мелькнула тревога, но девушка спокойно ответила:
– Разумеется, сэр! Меня уже начала мучить совесть, так как в вашем пребывании здесь больше нет никакой необходимости, и, хотя мы наслаждаемся вашим обществом, вы, должно быть, смертельно скучаете!
– Как ни странно, Фредерика, я нисколько не соскучился! – улыбнулся Элверстоук.