Фрегат Звенящий (сборник)

Крапивин Владислав Петрович

Ну, и снова беремся за карандаши. Дополним наш рисунок нечетными румбами и их названиями.

Когда кончили рисовать, Антон измученным голосом спросил:

— Будут еще румбы? Или все наконец?

— Все. Правда, иногда говорят «полрумба», «четверть румба», но мы эти деления отмечать не будем.

— Уф… — выдохнул Антошка.

— Не вздыхай. Если трудно разобраться сразу, со временем поймешь…

Вспомни рангоут. Казалось, сколько там непонятных названий! Но когда вы поняли систему рангоута, все остальное стало проще. Поймете и здесь… А сейчас вернемся к компасу.

То, что мы нарисовали на доске и в тетрадях — то есть румбы — нанесено и на компасную картушку (правда, трехбуквенные и нечетные румбы не обозначены буквами, но моряки помнят их и без этого).

На старинных компасах картушки пестро раскрашивались, северный румб часто украшался изображением лилии — это был символ правильного курса. Сейчас картушки выглядят попроще, это и хорошо: пестрота и узоры только отвлекали штурмана и рулевого… А теперь смотрите. Я недавно сфотографировал картушку старого компаса, которую нашел среди книг, и отпечатал несколько снимков — для каждого из вас. Вложите эти картушки в тетради, они вам пригодятся для занятий.

— Дедушка, какой ты молодец! — воскликнула Ксеня.

— Да, это уж точно, — усмехнулся Яков Платонович. — А теперь давайте потренируемся в определении курсов… Слава, ты принес то, что я просил?

— Конечно! — Слава выскочил за дверь и вернулся с длинным газетным свертком. Сбросил бумагу, под ней оказалась полуметровая доска, вырезанная по форме корабельного корпуса. Слава сказал, что работал над этой штукой целый вечер.

— Прекрасно! Положим ее на палубу! — скомандовал Яков Платонович. — Поставим на нее компас. Вот так… Представим, что это настоящий корабль с компасом. В движении… Ну-ка, кто скажет, каким курсом он идет?

Четверо стукнулись головами над компасным стеклом так, что котелок слегка загудел.

— Курс норд-вест, — первым сообразил Слава. — Или триста пятнадцать градусов.

— Очень хорошо. Вася, слегка поверни корабль к норду. Так, чтобы курсовая нить перешла вправо на один румб… Что теперь?

— Теперь… теперь… Кажется, норд-вест тень-норд… Да! А в градусах… кажется, триста двадцать шесть.

— Точнее — триста двадцать шесть и еще четвертушка. В одном румбе одиннадцать с четвертью градусов. Если не верите, разделите 360 на 32 румба.

— Мы верим, — торопливо сказал Антон.

— То-то же… А сейчас позанимайтесь сами с этим кораблем. Пусть он походит в разных направлениях, а вы определяйте курсы…

И начались упражнения.

Конечно, корабль был из простой доски, но компас-то настоящий! Протирая на коленях джинсы, мореходы ползали по половицам вдоль и поперек.

Только и слышалось:

— Зюйд-вест-тень-вест… Нет, просто зюйд-вест, это ты сдвинул нечаянно! В море такой простор, а ты толкаешься. А теперь курс норд-ост! Сорок пять градусов!

—

Поворачиваем к норду и плывем к Северному полюсу! — посоветовал Антон.

— Но там ведь ужасно сильное магнитное склонение! — испугалась Ксеня.

— Компас не будет работать как следует.

— А мы включим гирокомпас! — решил Вася.

— К сожалению, и гидрокомпаса вблизи полюсов работают «не очень», — заметил Яков Платонович. — Приходится применять специальные приборы. Например, солнечный компас. Он ориентируется на солнце, которое в полярных областях в летнее время не заходит круглые сутки.

С таким компасом в 1928 году знаменитый путешественник Руал Амундсен на гидросамолете «Латам» полетел искать экспедицию итальянского генерала Нобиле, которая потерпела в Арктике аварию на дирижабле «Италия»… В этом полете самолет со всем экипажем погиб. Но виноват, конечно, не компас. Что-то случилось с самой машиной…

— У нас солнечного компаса нет, — рассудил Вася. — Поворачиваем на юг. Почему такой тихий ход? Поднять на всех мачтах трюмсели!

Холода нам нынче ни к чему! Южный ветер дует нам в корму! —

обрадованно сочинил Антон.

— Постой, постой, голубчик, — забеспокоился Яков Платонович. — Вы ведь отправились на юг. Значит, в корму вам дует северный ветер!

— Извините, но как же так? — засомневался Слава. — Ведь ветры очень часто называются так же, как и румбы! Я читал! Влажный «зюйд», штормовой «норд», свирепый «норд-ост»… тот, который в Новороссийске называется «бора». Значит, дуть они должны в ту сторону, куда указывает этот румб.

— А вот тут, друг мой, ты допускаешь ошибку, типичную для сухопутных граждан. Между курсами и ветрами — разница. Когда говорят «курс корабля — зюйд», значит судно идет на юг. А когда говорят «дует зюйд», это значит — ветер с юга.

Чтобы запомнить это, моряки придумали поговорку: «Судно идет из компаса, а ветер дует в компас».

— Понятно, — вздохнул Вася. — Значит, с южным ветром мы на юг не попадем.

— Попадете, но только если будете идти в лавировку, змейкой. Зигзагами… Но об этом поговорим, когда займемся курсами и галсами относительно ветра.

— А это что такое? — опасливо спросил Антон.

— То, что моряку-паруснику необходимо знать как собственное имя. Но об этом завтра. А пока тренируйтесь с компасом.

— Курс норд-норд-вест! — определила Ксеня. — Прямо на морское чудовище по имени Синтаксис!

Синька обиделся и ушел из комнаты. Василиса за ним — утешать.

Компаса котов не интересовали. Может быть, они им вовсе не нужны: говорят, внутри у кошек есть устройство, которое помогает им без приборов определять, где север и юг. Но, во-первых, это не доказано, а во-вторых, не имеет отношения к науке о судовождении. Зато к ней имеет отношение