Fremione
Шрифт:
— Зато не умрешь с голоду между обедом и ужином. Перекус всегда под рукой, — фыркнула девушка.
— Это бы больше подошло малютке Рональду, — крикнул Джордж, возглавлявший шествие. — Мы и так знаем, где поживиться.
— Кстати, я слышала, что вы ходите на кухню? — прищурилась Гермиона.
— Знаешь золотое правило? «Не задавай вопросов — не услышишь лжи», — подмигнул Фред, сверкнув обаятельной улыбкой.
— Обычно люди используют это выражение, чтобы просто уйти от ответа. Очень немногие вкладывают в него буквальный смысл, — пожала плечами девушка. — Но
— А я и есть «немногие», — перебил Фред.
Целая секунда ушла у Гермионы на то, чтобы понять значение сказанного — он был одним из тех, кто ненавидел праздные расспросы, и если захочет чем-нибудь поделиться, то сделает это сам. И, судя по всему, Фред хотел быть честным именно с ней. Гермиона понятия не имела, что теперь было бы уместно сказать.
— Мало кому удается к шестнадцати годам отрастить такую внушительную бороду, — брякнула она, стараясь сохранить серьезное выражение лица. Но все-таки не сдержалась и улыбнулась, добавив: — Почти такую же внушительную, как у Джорджа.
Джордж расхохотался, держась за живот, а Фред с недоумением уставился на девушку, но заметив, что она улыбается, тоже ухмыльнулся с облегчением:
— Попробуй отрасти получше.
— Нет уж, спасибо. У меня больше шансов найти кухню.
Они прошли только полпути, когда Гермиона распрощалась с братьями:
— Мне нужно заглянуть в библиотеку. Увидимся позже. И не надоедайте мадам Помфри.
— Никогда, — в сердцах воскликнул Джордж. — Золотое правило: «Никогда не порть отношения с лечащим врачом».
Качнув головой с шутливой укоризной, Гермиона скрылась в коридорах, оставив близнецов наедине.
— Похоже, тебе понравилась прогулка, — протянул Джордж поддразнивающе.
— Как будто тебе самому не нравятся розыгрыши.
— О, мне-то нравятся. Но, похоже, не так сильно как тебе, — с нажимом парировал Джордж.
Не ответив, Фред блуждал глазами по опустевшему коридору.
— Подумать только, никто не умеет отличать нас друг от друга. А у нее получилось, даже несмотря на бороды, — произнес он с идиотской мечтательной улыбкой.
Джордж покачал головой. Братцево «все нормально» становилось ненормальнее час от часу.
*
Первая неделя после Хеллоуина была беспрецедентно изматывающей. Как только имя Гарри выпало из Кубка Огня, жизнь превратилась в ад. Гермиона до дрожи за него боялась; в школе — во всех школах — кипело недовольство; Гарри и Рон рассорились вдрызг, предоставив Гермионе метаться между двух огней. Она и ее дружба — вот и все, что осталось у Гарри, но он, с его бешеным темпераментом, либо отталкивал ее, либо просто не сдерживался в выражениях. Гермиона прекрасно понимала, что он напуган и зол, но легче от этого понимания вовсе не становилось. Она понимала и Рона тоже (хотя, конечно, была категорически не согласна с его суждениями), но тот постоянно раздражался и требовал, чтобы она прекратила общаться с Гарри.
Мальчишки доводили до такого исступления, что ей и самой хотелось рвать, метать и… плакать.
Отдохнув и успокоив душу в библиотеке,
Гермиона не только не любила находиться в центре многолюдных собраний, но и опасалась, как бы однокурсники не накинулись на нее с мольбами о помощи (ни один из них не ладил с зельями), поэтому бесшумно проскользнула в глубь гостиной, к своему любимому, стоявшему чуть поодаль от всех, креслу.
Но, кажется, даже с этой маленькой радостью нужно было распрощаться — на столике возле кресла лежал эклер. Обычно никто не рискнул бы оставить сладости посреди общей гостиной без присмотра, но ничьих вещей рядом не было.
— Здесь занято? — поинтересовалась Гермиона у мальчишек.
— Не-а. Садись, — отозвался Дин.
— А этот? .. — девушка оборвала себя на полуслове, ибо приблизившись к столику, заметила под тарелкой крошечную записку. Видна была только ее половинка, но имя читалось совершенно ясно. Не взяв в руки листка, Гермиона только чуть-чуть потянула его по столу, чтобы прочесть имя адресата. Имя, вне всякого сомнения, было правильное, но девушка все равно не могла поверить, что сладкий презент предназначен ей.
— Что там? — с любопытством прищурился Симус. Со своего места на полу ему никак не удавалось разглядеть.
— Эклер, — смущенно ответила Гермиона. — Для меня.
— Что? От кого это? — воскликнул Рон. Поначалу тон его выдавал замешательство, но концу фразы был уже грозным и нетерпеливым.
Подняв, наконец, записку, Гермиона развернула листок. «Не задавай вопросов — не услышишь лжи».
Уголок ее губ пополз вверх. Первая улыбка за всю неделю.
— Фред, — выдохнула она, опустившись в кресло и перечитывая одну-единственную строчку снова и снова.
— Фред? Ты уверена? — снова запутавшись, протянул Рон. Гермиона молча кивнула. — Ну тогда совсем не понимаю, зачем ты им понадобилась.
— Им? — переспросила девушка. До этой секунды о Джордже она даже и не вспоминала.
— Ну да, им, Фреду и Джорджу.
— Ты же не собираешься это есть, правда? — обеспокоенно произнес Симус.
— Я бы не советовал, — поддакнул Дин.
Прямо за углом, на лестнице, ведущей к спальням мальчиков, Фред сжимал и разжимал кулаки в тщетной попытке контролировать ярость. Удлинители ушей, конечно, еще барахлили и нуждались в доработке, но и без нее работали неплохо. Джордж сидел здесь же, рядом, утешающе сжимая плечо брата.
— Посмотрим, — уклончиво ответила Гермиона, разглядывая эклер.
— Посмотрим? Что это еще за посмотрим? Это же близнецы Уизли! Кто знает, на что способна эта штуковина! — настаивал Симус.
— Он прав, Гермиона. Я бы не рисковал, — добавил Дин. — Подумай, разве они когда-нибудь делают подарки без двойного дна? Ну кого они угощали просто так?
Гермиона открыла было рот, чтобы привести пример, но Дин опередил ее:
— Кроме вечеринок.
— Может быть, им что-то нужно от тебя? — предположил Рон.