Френд-зона
Шрифт:
Дерьмо. Черт. Я опять забыла заменить батарейки в дверном звонке, который медленно умирает.
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, затем оборачиваюсь в сторону прилавка и замираю.
Еще один дорогой букет на прилавке. Нат стоит там, выпучив глаза, потому что с противоположной стороны прилавка стоит Омар.
Ох, ё-мое.
На этот раз он доставил их сам.
Я мысленно подготавливаюсь и затем иду. Он поворачивается, и на его лице появляется
Нат исчезает из-за прилавка. Я заставляю себя слегка улыбнуться и поприветствовать его:
— Привет, Омар.
Он хорошо выглядит. Одет в черные джинсы, кроссовки и тенниску. Его волосы уложены в короткие аккуратные дреды. Он подходит ко мне и удивляет, когда целует в щеку.
Он говорит:
— Привет, Тина, как ты, красавица?
Я краснею и нахожусь в замешательстве. Почему он здесь?
Отвечаю спокойно:
— Я в порядке, спасибо. Как дела?
Он улыбается и говорит:
— Хорошо, но может быть лучше, если ты пойдешь на ужин со мной сегодня вечером.
Я удивлена в плохом смысле.
Что такое, черт возьми? Разве он не получил свой букет обратно в прошлый раз?
Я кладу руку ему на плечо и отвечаю:
— Омар. Мне жаль. Я и Ник. Мы вместе.
Его глаза загораются ненавистью, и я сразу же начинаю паниковать.
Он мягко убирает мою руку и говорит:
— Ты сделала неправильный выбор, малышка.
Теперь я злюсь.
Нет, это не так. Ник — правильный выбор.
Я выпрямляю плечи.
— Нет, Омар. Я сделал единственно верный выбор.
Он качает головой, смотрит грустными глазами и отвечает:
— Тина, ты не знаешь своего мужчину. Он — не тот, кто тебе нужен. Ты должна быть со мной. Я бы относился к тебе, как к принцессе.
Я начинаю кипеть от злости и выплевываю:
— Зачем мне быть с тобой и чтобы со мной обращались, как с принцессой, когда Ник обращается со мной, как с королевой. И как в шахматах, королева защищает своего короля.
Обломайся, Омар!
Ой-ой... теперь он злится.
Его губы изгибаются в язвительной улыбке:
— Неправильный выбор, детка.
Теперь я на грани слез. Моя шея красная и чертовски зудит, и все, что я хочу сделать — это расцарапать ее до смерти.
Я шепчу:
— Я никогда не смогу быть с тобой. Из тебя сочится ненависть.
В его глаза вспыхивает боль, и он отвечает:
— Может быть, есть причина для моей ненависти. Может быть, тебе стоит спросить своего парня о Маркусе.
Маркус? Кто такой Маркус?
— Есть проблема? — скучающий голос доносится от входа в магазин.
В дверном проеме стоит Дух, он говорит
— Ты потерялся?
Омар отвечает:
— Да нет, мужик. Просто болтаю с подругой.
Дух сморит на меня, затем снова на Омара и говорит:
— Друзья не заставляют друг друга выглядеть так, как Тина выглядит сейчас. — Он подходит ближе к Омару и шепчет: — Мне нужно сообщить об этом дяде Джерму, или ты собираешься отпустить ситуацию с достоинством?
Омар выпрямляется, заставляет себя улыбнуться и отвечает:
— Нет, мужик. Никаких проблем нет. Просто заглянул в гости. — Омар поворачивается ко мне и говорит: — Извини меня, если я расстроил тебя, Тина. Больше такое не повторится.
А потом он уходит.
Я отступаю к стене, кладу одну руку на стену, а другую на грудь. Думаю, что у меня приступ паники.
Дух подходит ко мне, кладет руки на мои щеки и поднимает мое лицо, чтобы посмотреть мне в глаза. Спокойно он инструктирует меня:
— Дыши, Тина. Просто дыши. Легко и просто. Вот так.
Я стараюсь контролировать свое дыхание, когда Нат появляется с пакетом льда для моих разгоряченных лица и шеи.
Дух берет лед у Нат и аккуратно проводит им по моей шее и щекам.
Он смотрит на нее и говорит:
— Спасибо за звонок.
Она кивает, но остается сосредоточенной на мне. У меня не было панических атак уже год. Я не чувствую, что контролирую свое собственное тело, и это отстой.
Определенно, я не скучала по этому.
Нат кладет руку на мой лоб и шепчет:
— Ты в безопасности. Успокойся, детка.
Я киваю и закрываю глаза. Мое сердце не прекращает учащенно биться.
Нат приближается к моему уху и шепчет:
— Помнишь, как Миа всегда говорила «моя» вместо «я», и когда просила что-то, то получалось: «Моя хочет смотреть кино» или «Моя хочет конфету»?
Я улыбаюсь, вспоминая. Киваю, и мое дыхание немного замедляется.
Она продолжает:
— А как она не могла выговорить букву «Л» правильно, она говорила: «Миа хочет анч» вместо «ланч».
Я хихикаю и киваю. Я обливаюсь потом, но могу дышать глубоко.
Нат тихо смеется.
— Помнишь, когда она опустошила целую баночку детской присыпки на диван и бросала ее как снег?
Я начинаю хохотать, но смех быстро переходит в тихие рыдания. Я скольжу вниз по стене и опускаюсь на пол. Мое тело как желе.
Миа ушла. Мой драгоценный ребенок. Все, что у меня есть — это воспоминания.
Нат садится рядом со мной и обнимает мое безжизненное, дрожащее тело. Я чувствую, что ее тело тоже дрожит. Мы несем траур по моей дочери вместе. Истинный друг чувствует вашу боль и не говорит ничего воодушевляющего, но простые объятия могут стоить большего, чем любые слова.