Френд-зона
Шрифт:
Без предупреждения я встаю, беру букет и выхожу за дверь. Моя кровь кипит, и я тяжело дышу. Я кричу, когда бросаю цветы на дорогу и смотрю, как автомобили проезжают по ним.
Это был подарок за двести долларов. Теперь нет ничего, кроме мусора. Так же, как и человека, который подарил их мне.
Я пересекаю тротуар, чтобы увидеть, как Дух и Нат стоят в дверях «Сафира» и улыбаются.
Я закрываю глаза и дышу глубоко.
Собираюсь с мыслями, подхожу к Духу и целую его в щеку, сразу после этого целую Нат.
Затем
— Что именно он сказал ей? — спрашиваю я.
Дух отвечает:
— Я не знаю, Ник. Она была ужасно расстроена и со слезами на глазах, когда я туда пришел.
Мое сердце сжимается.
Он выглядит нервно, когда продолжает:
— Это ничто по сравнению с тем, что произошло после того, как он ушел. У твоей девушки был нервный срыв. Она дрожала как осиновый лист, покраснела и рыдала — настоящая паническая атака. Пришлось охлаждать ее льдом. Нат сказала ей что-то, что я не мог расслышать, но все, что она говорила, казалось, помогало. Они обе были в слезах. — Он ухмыляется. — Затем Тина взяла цветы, вышла из магазина и бросила на полосу встречного движения. Прекрасно, мужик.
Это забавно.
Я просто не могу заставить себя думать о чем-нибудь другом, кроме Тины, у которой был срыв. Вот почему я вышел из «Хаос». Это влияет на вашу семью. Теперь я даже не часть братства больше, и, тем не менее, это влияет на мою девочку.
Не-а. Мне это не нравится.
Так много мыслей проносится в моей голове. Я спрашиваю:
— Ты думаешь, что наконец-то Омар исчезнет?
Дух хмурит лоб и отвечает:
— Они называют его непредсказуемым не без причины, брат. Я просто надеюсь, что Тина не унизила его. Он воспримет это как личное оскорбление.
Тина — сама вежливость. Ни в коем случае она не могла отнестись к нему неуважительно.
Я качаю головой.
— Тина, о которой мы говорим, ненавидит конфликты. Исключено.
Дух кивает головой в знак согласия.
Так почему же у меня до сих пор плохое предчувствие?
Мой телефон пиликает.
Я проверяю его и вижу, что получила сообщение Ника, он спрашивает меня, всё ли в порядке. Он звонил несколько раз, но у меня не было сил ответить и сделать вид, что всё хорошо.
Сейчас я чувствую себя немного лучше. Я утопила мои печали в кофе и конфетах. Решаю пойти к нему. Я оставляю Нат в магазине, и она машет мне из двери.
Наверное, это выглядит хуже некуда.
Я иду в его кабинет. Ник сидит за своим столом, разговаривая по телефону. Он замечает меня, и черты его лица смягчаются. Машет мне. Я подхожу к нему, и он тянет меня вниз к себе на колени. Крепко обнимает меня и продолжает разговаривать по телефону, все время поглаживая мою спину и оставляя мягкие поцелуи на моих
Я расслабляюсь. Ничто не сравнится с этим. Ник — мой личный способ снятия стресса.
Мое тело становится слабым, и я чувствую сонливость.
Ник заканчивается свой телефонный разговор, кладет трубку на стол и еще крепче обнимает меня.
Он спрашивает:
— Ты в порядке, детка?
Я киваю ему в грудь. Я не доверяю себе говорить. Это был эмоциональный день, и я расплакалась почти на ровном месте.
Чувствую его дыхание у моего уха; он вздыхает и продолжает держать меня.
Решаю прервать молчание:
— Кто такой Маркус?
Ник застывает. Это нехорошо.
Он расслабляется и объясняет:
— Маркус был старшим братом Омара. Он был убит много лет назад.
Я не верю в это. Тут кроется большее, и я хочу знать.
Я шепчу:
— Как он умер, Ник?
Он вздыхает и сжимает меня, как будто думает, что я буду брыкаться, и начинает рассказ:
— Маркус ворвался в дом моей семьи, когда мне было почти шестнадцать лет. Он пытался попасть в офис моего отца, чтобы украсть что-то. Папа услышал кого-то в доме. Он застрелил Маркуса, и тот умер позже в ту ночь.
Я задыхаюсь и вцепляюсь в него. Не уверена, как должна чувствовать себя по этому поводу.
Ник продолжает:
— Когда прибыла полиция, чтобы принять заявления, и они спросили, кто первым выстрелил, я сказал, что это был я. Омар думает, что я застрелил его брата. Я был просто ребенком, и защищал папу, детка. Я получил условный срок, и несколько месяцев спустя мой отец погиб. Так что это не имеет никакого значения, в любом случае. Омар — один из «Шестерок». Дядя Джерм руководит ими, и он знает, что я этого не делал. Вот и все, что имеет значение.
Я молчу, в то время как перевариваю это. Это объясняет напряженность в отношениях между Омаром и Ником. Может быть, Омар просто хотел использовать меня, чтобы добраться до Ника.
— Мне очень жаль, детка, все это — моя вина, — он шепчет, сжимая мое плечо.
Я шепчу:
— Нет, это не так. Твой отец был защитником семьи, и ты защищал своего папу. Я хотел бы сделать то же самое для моего папы, Ник. Честно, я бы хотела.
Мы молчим. Просто находим утешение в объятиях друг друга.
Через несколько минут я вздрагиваю, когда мой телефон взрывается в кармане «Little Talks» Monsters and Men.
Я вскакиваю, вытаскиваю его из кармана и отвечаю:
— Привет, мисс Молли, все в порядке?
Я в шоке, когда слышу ее всхлипы:
— О, дитя. Я пыталась снять его, но не могу достать. И кровь... много крови. Он подвешен. Я не могу добраться до него. Мне так жаль, дитя, — она говорит это все в спешке и трудно разобрать слова.
У меня бешено колотится сердце. Я так растеряна. Она звучит потрясенной и растерянной одновременно.