Френдзона: Выход

Волкова Дарья

Так точнее.

На поиски работы она забила — только время зря тратить, и свое, и чужое. Квартира, вылизанная сначала до блеска, постепенно приходила к состоянию «хлев». Готовить не хотелось. Единственное, что варилось на плите — кофе с утра. А потом — какие-то чипсы, сухарики, орешки, иногда заказывала пиццу. И смотрела всевозможные сериалы. Депрессивные шведские, детективные французские, корейские дорамы, турецкие мелодрамы, исторические, фэнтези. Все подряд.

***

Иногда, ловя свое отражение в зеркале,

Марфа не узнавала себя. Неряшливая, неопрятная какая-то. И взгляд… взгляд бессмысленный. Ну что же, вот мы и дожили к тридцати годам до первой депрессии. Для полноты картины осталось начать выпивать. Но вот спиртного не хотелось. К счастью, наверное.

А потом вдруг внезапно захотелось… Марфа нахмурилась, пытаясь сообразить — чего. Нет, не спиртного. Ей казалось, что после того раза, когда Рома и Клаус пили пиво, она вообще больше не прикоснется к алкоголю. Но чего-то вдруг захотелось. Только пока непонятно — чего.

Чего-то хочется — уже хорошо. Может, это отупляющее равнодушие, наконец, пройдет? Марфа вздернула себя за шиворот и пошла одеваться. В магазине она поймет, чего хочет.

***

Так и произошло. В супермаркете Марфа совершенно однозначно поняла, что хочет шпротов. Неожиданно, конечно, она даже не могла вспомнить, когда в последний раз их ела. Но сейчас, только взглянув на жестяную темную банку, Марфа ощутила, как у нее начинает выделяться слюна. Положила в корзину банку, потом тут же к ней присовокупила вторую. Так, и хлеба черного.

Проходя к кассе мимо полок с непродовольственными товарами, Марфа замедлила шаг. Она же после возвращения из Мюнхена прокладки себе ни разу не покупала. Вот растяпа. Нет же ничего наверняка, вот начнется менструация, а она и не готова окажется.

Марфа долго выбирала подходящие средств гигиены, но что-то все время странно свербело в голове, что-то, связанное с прокладками. Ну что там с ними может быть не так?! Кинув, наконец, пару пачек в корзину, Марфа пошла к кассам самообслуживания.

И лишь дома, уминая вилкой из банки шпроты вприкуску с ржаным хлебом, до Марфы вдруг дошло. Дошло так, что она едва не поперхнулась. Отложила вилку и ломтик хлеба. Уставилась в стену перед собой, торопливо допрашивая память. И по всему выходила так, что…

Марфа резко протянула руку, выхватила из подставки салфетку и промокнула масляные губы. Так, ей снова надо одеваться и выходить на улицу. Только в этот раз не в супермаркет, а в аптеку.

***

Ну вот и приплыли. Марфа сидела на ободе унитаза, поджав на ногах пальцы, и любовалась на веер из трех тестов, расположившийся на полу у ее ног. Все трое тестов были трогательно единодушны.

Она беременна.

Марфа всхлипнула и зажала рот ладонью. Она просто феерический… везунчик. Скоропалительный брак, измена мужу, не менее скоропалительный развод. А теперь — беременность.

Марфа разжала скрюченные пальцы на ногах, пошлепала подошвой по кафельной плитке. А потом резко встала.

***

Доедая

вторую банку шпротов, Марфа осознала удивительную вещь. Ее депрессия — или что это там было — куда-то бесследно делась. И первоначальный шок от осознания того, что внутри нее уже существует новая жизнь — тоже куда-то делся. Марфа поудобнее села на стуле, задрала футболку и принялась разглядывать свой живот. Конечно, не такой, как у интернетных фитоняш, без кубиков. Но вполне себе симпатичный, на ее предвзятый взгляд. И абсолютно плоский. Марфа наклонила голову, разглядывая кожу ниже пупка.

Удивительно. Там уже кто-то есть. Марфа вдруг вспомнила слова деда Глеба Николаевича: «Любовь, ненависть и прочее в человеке — вещь спорная. А вот наличие паразитов — факт медицински доказуемый». Марфа хмыкнула. Наличие в ней нового человека — тоже факт медицински доказуемый. Уже доказанный.

Мысли ее перескочили к родителям. Интересно, как они отнесутся к тому, что у Марфы будет ребенок? А как братья отнесутся к тому, что станут… дядями? И самое главное, как отнесется будущий отец к факту своего отцовства?

Но эти мысли почему-то всплывали — и уплывали на второй план. А главным становился другой факт. Марфа станет матерью. У нее будет ребенок. Существо, за которое она отвечает. А значит, что?

Нет у Марфы никакого права на депрессии, не-в-ресурсе и не в-потоке. Она в потоке. Она в ресурсе. Да еще в каком!

Она вдруг рассмеялась. Зажала себе рот рукой — и поспешно убрала руку. Кого ей стесняться? И рассмеялась уже звонко, в полный голос. А потом выкинула пустые банки от шпротов, убрала следы своей трапезы со стола и взяла в руки телефон.

Так, кому тут нужен мегапрофессиональный и высокооплачиваемый управляющий ресторана?

***

Марфа нацелилась на премиальный ресторан, расположенный на двухпалубной яхте, пришвартованной у одной из набережных Москва-реки, потому что там была предложена самая высокая оплата труда. В себе она не сомневалась. Справится. Ну подумаешь, яхта и две палубы. Делов-то — на две палубы.

Марфа разглядывала свое отражение в зеркале. Волосы уложены в аккуратный пучок, дневной скромный макияж, темно-бордовый брючный костюм, сумка-тоут.

Марфа Тихая во всеоружии. Подмигнув своему отражению, Марфа отправилась на встречу с работодателем.

***

Собеседование проводил сам собственник ресторана. Это оказалось для Марфы сюрпризом — она всегда до этого имела дело лишь с посредниками. Сюрприз этот получился со знаком «минус». Потому что владелец ресторана-яхты оказался крайне неприятным человеком.

Марфа за время работы уже успела научиться считывать людей. Тут и считывать было ничего не надо, все было выставлено напоказ. И расстегнутая на одну лишнюю пуговицу рубашка, обнажающая, по мнению владельца, альфа-самцовый торс, и вульгарно большая печатка на мизинце, и демонстративный огромный «ролекс» на запястье.