Френдзона

Каллихен Кристен

– Есть!

Это быстро закрывает парню рот. Прищуривая глаза, Грей приближается ко мне.

– Давай же, Специальный Соус.

– О, Кексик, ты уже труп.

Мы танцуем вокруг друг друга, делая выпады и приседания. Когда его рука игриво бьет по моей макушке, я поворачиваюсь и пригибаюсь.

– Вот так, - говорю я, делая один из лучших своих выпадов в духе Али, двигая ногами в замысловатой комбинации, - бойся моего гнева. Присесть и махнуть. Присесть и махнуть.

На сей раз Грей смеется до упаду, его лицо краснеет, а

глаза слезятся. Он пытается сосредоточиться, но из-за смеха практически складывается пополам. В результате его защита слева становится ни к черту. Но к сожалению, я тоже смеюсь, и этот коварный мальчишка продолжает наносить легкие удары по моей макушке.

– Получи, - говорит он, щипая меня за нос.

– Ты... ой!
– я приседаю и едва избегаю его маневра.

Грей безумно кудахчет, злобно ликуя.

– О да, детка, я владею этим приемом, словно Патронус.

Слова повисают между нами, будто зловоние, когда наши взгляды встречаются, и мы оба замираем.

– Ты, - ахаю я, хотя вместе с тем все еще смеюсь, - такой болван.

– Это был первоклассно, и ты...
– он фыркает, - знаешь это.

– Бол-ван.

Я даже не вижу движения Грея, настолько он молниеносен. В одно мгновение я распинаюсь тут о своем призрении, а в следующее - его мускулистые руки сжимаются вокруг моей талии, и он валит меня. Грей контролирует наше падение, принимая на себя удар и тем самым защищая меня от болезненного шлепка об пол. Приземляясь, наши конечности сплетаются, и мы все еще смеемся.

– Глупенькая, - он широко усмехается.
– Ты пала жертвой одной из наиболее распространенных ошибок.

Сдавшись, я прислоняюсь головой к его твердому рельефному бицепсу, улыбаюсь и цитирую ему в ответ Принцессу-невесту.

– Никогда не вмешивайся в сухопутную войну в Азии?

Медленно Грей качает головой, и его золотистые волосы спадают поверх лба.

– Неа.

– Никогда не иди против сицилийца, когда идет война не на жизнь, а на смерть?
– я легонько дергаю его за локон волос. Грей наблюдает за тем, как я это делаю, но его улыбка все еще не сходит с лица. Скорее даже становится шире, когда парень наклоняется ближе ко мне.

Мы дышим одним воздухом. И тут я внезапно осознаю, что Грей буквально окружает меня. Его массивная, словно стена, грудь прижимается к моей. Его крепкое накачанное бедро расположено поверх моих ног.

Он такой теплый, сильный и полон жизни. А еще Грей не движется, просто внимательно смотрит на мои губы, как будто не видел их прежде. Нежный жар его дыхания щекочет мои ноздри, а его губы так близко, что почти касаются моих. На мгновение мы просто делим друг с другом воздух, и в моей голове становится светло, а тело ощущается более тяжелым и расслабленным.

Моя температура поднимается. Я хочу сократить эту дистанцию между нами. Хочу узнать, каков он на вкус.

– Грей, - бормочу я, страх и потребность

вызывают у меня панику.

– Ммм?
– спрашивает он, сонно глядя на меня.

А затем своим бедром я чувствую, как его длинный член становится твердым и жестким. Дрожь проносится через мое тело.

– Что...?
– я делаю короткий вдох, и наши губы почти соприкасаются.

Грей прочищает горло. Он так напрягается, что его грудь вибрирует.

– Какая самая распространенная ошибка?
– спрашиваю я невнятно.

Его длинные ресницы медленно и потрясающе красиво опускаются вниз.

– Я не знаю, - шепчет он.
– Я забыл, к чему сказал это.

Наши глаза встречаются, его такие насыщенно истинно голубые, что я не могу прямо сейчас нормально думать. Мне следует прекратить все это, сбросить напряжение, собраться, на фиг, с мыслями. Но Грей рядом - это так приятно, его грудь напротив моей вызывает боль в сосках.

Он вздрагивает и закрывает глаза, словно тоже не может сосредоточиться. Будто подумывает наклонить голову и коснуться своими прекрасными губами моих.

– Что, черт побери, ты делаешь, Грейсон?
– восклицает резкий голос моего отца.

Этот звук похож на шум выстрела. Грей схватывается с такой скоростью, что в результате я резко и шумно вдыхаю. В следующее мгновение он хватает меня за запястье и быстро ставит на ноги так быстро, что я чуть ли не взлетаю. Иисусе, а его сила впечатляет.

– Ой, - я бросаю на него взгляд, потирая запястье.

Грей краснеет.

– Прости. Ты в порядке?

– Ага, - но я даже не смотрю на свое запястье.

Мой отец стоит в дверях, его брови сошлись на переносице, а глаза прищурены. Он в костюме, хотя тот немного помят, словно папа приехал сюда сразу с аэропорта. Я забыла, что он приедет домой сегодня.

– Эй, пап, - черт. То, что он увидел, войдя сюда, должно быть, выглядело не очень хорошо.

– Айви, - в его тоне слышно раздражение. Раздраженный папа воспринимает все медленно и основательно. Но прямо перед тем, как он нанесет свой удар, Грей сует руки в карманы, словно это поможет ему выглядеть более невинно. Я хочу закатить глаза. Мы не виноваты. Но Грей даже не смотрит на меня.

– Маккензи. Привет.

Папа приподнимает одну бровь.

– Что скажешь насчет твоего лежания верхом на моей дочери, Грейсон?

– Гм...

Чудно, Грей. Реально чудно.

– Папа, перестань играть в слишком заботливого отца.

– Я не играю. Я и есть твой слишком заботливый отец, Айви.

Я проталкиваюсь мимо них обоих и направляюсь на кухню.

– Хочешь пива?

Папа хрюкает.

– Можно бутылочку.

Наконец-то Грей обретает свой голос.

– Что ж, вы только что вернулись в город?

– Да. И кажется, на мгновение раньше положенного, - папа сверлит взглядом дыру во лбу Грея.
– Мы еще поговорим об этом, Грейсон.