Фрейлин
Шрифт:
– Чего конкретнее вам надо?
– резко спросила я.
– Печать Марцеллины.
– Что?!
– ахнула я.
Печать? Она что смеется? Если она хочет, чтобы меня убили, то лучше пускай делает это сейчас. Не сложно догадаться, что этой дамочке нужно подписать документ или письмо, и если бумага попадет в руки не того человека, все узнают о том, что печать была сворована, или же сочтут Марцеллину соучастницей грязных дел.
– Вы в своем уме? Хотите мне отсрочить неизбежное?
Женщина вновь начала вбивать каблуки в пол, делая мою головную боль невыносимой.
– Я не глупая и раньше времени подставлять не буду.
– Ну, спасибо… -
– Мне все равно на твою жизнь!
– резко добавила она.
– Мне нужна печать!
Я хотела подняться с пола, ибо мои колени заныли, но резкий рывок тяжелой руки пригвоздил меня к полу, и боль в коленях отозвалась с большей силой.
– Как вы себе это представляете?
– с придыханием спрашиваю я.
– Стоит мне похитить печать, как все узнают об этом, и я ее даже не смогу донести до вас.
Женщина положила руки на бедра.
– Да, это будет сложно, но если хочешь жить, то придется постараться, нужно придумать план и не облажаться. Даю тебе три дня, и если не уложишься в срок, я буду убивать каждого, кто дорог тебе.
Кем она была? Мои мысли не давали мне покоя – я беззащитна перед ней? Что же мне делать? Как выполнить то, что сказала незнакомка, тем самым не подставив под удар Марцеллину?
– После трех дней печать должна лежать на нижней полке в последней книге слева. Там тайник.
Я не успела что-либо сказать, как мужчина развернул меня к себе. Я напрягла свое зрение, чтобы разглядеть его, но сколько бы я ни старалась вглядываться в лицо, кроме кромешной тьмы я ничего не разглядела. В тонком свете блеснул зеленый камень. Кольцо на мизинце: только влиятельные люди могли позволить себе такое носить на руке. Он насильно открыл мне рот, как бы я ни сопротивлялась – все было бессмысленно. Мужчина влил мне в рот что-то горькое и вязкое, я пыталась это выплюнуть, но незнакомец зажал мне рот. Голова начала кружиться, мое тело обмякло, веки стали тяжелыми, словно на них повесили гири, и я погрузилась в темноту.
Открыв глаза, я увидела, что лежала в постели в своей комнате. Во рту оставался горький привкус чего-то непонятного. Голова раскалывалась, и каждое движение отдавало болью во всем теле. Оно болело и ломило, словно я пробежала сотни километров. Было тяжело дышать, сердце быстро стучало в груди, не могла понять, что со мной происходит. Я взглянула в окно: нежно голубое небо, приятное пение чаек и шум воды. Обычно это успокаивало меня, но сейчас...
То, что со мной было, это сон? Смерть Далиры? Незнакомая женщина, требующая от меня предать свою королеву? Я подняла руку, едва управляя ею, и приложила к голове, пытаясь найти следы удара. Я ахнула, коснувшись раны на голове, запекшейся крови в волосах не было, похоже, обо мне позаботились и скрыли все следы своего преступления. Я ощупала себя. Я была одета в ночную сорочку, посмотрев на стул, увидела свое платье. На нем не было крови или грязи, похоже, одежда моя тоже была чистая. Значит, меня переодели и вымыли, тем самым заметая следы. Но что же они сделали с кухней? Ведь там было много разбитой посуды. Долго же им пришлось убираться, точнее служанкам, которые поклялись молчать о том, что случилось там. Я не знала, сколько было сейчас времени, но, смотря на голубое небо, время ушло за полдень. Мне нужно попить воды или просто поспать еще немного. Марцеллина наверняка ждет меня в своих покоях, но я не приду. Пусть думает, что я отлично провела время на празднике и теперь отсыпаюсь. Я вновь погрузилась в сон, не знаю, сколько я так лежала, но меня разбудил стук
И вправду стук прекратился, и я выдохнула, радуясь тишине. Но тут дверь за спиной скрипнула, и я услышала щёлк замка. Кто-то вошел ко мне в комнату? Или же это звуки из сна, отголоски сна, зовущие меня в свои объятья? Моего плеча кто-то коснулся, и я распахнула глаза, удивившись. Передо мной стояла Лукреция. Она была в облегающих штанах, обувь доходила до колен. Корсет плотно обтягивал фигуру девушки. Как я могла забыть – мы же договорились с ней встретиться у конюшни. Но я не пришла, и она решила навестить меня? Откуда она узнала, где моя комната? Взгляд девушки блуждал по мне, а мне хотелось одного - спать.
– В чём дело? Ты еще в постели, а я жду тебя вот уже полчаса!
– возмущенно сказала Лукреция.
– Я… - звук, вырвавшийся из моего рта, был невнятным, как у пьяницы, что выпил целый бутыль крепкого вина.
– Я… - вновь попыталась сказать, но в голову ничего путного не приходило, а язык не слушался вовсе. Лицо Лукреции вытянулось от удивления. Наверняка она подумает, что я выпила очень много и легла спать перед самым рассветом.
– Что с тобой?
– тише спросила она, наклонившись ко мне.
От девушки приятно пахло свежестью, ее завязанные волосы в косу щекотали мне лицо.
– Черт!
– ахнула она и, отпрянув от меня, подбежала к столу, на котором был кувшин с водой. Что ее так взбудоражило? Я чувствовала себя такой медленной. Я думала медленно, открывала и закрывала глаза также медленно. Тут Лукреция поднесла к моим губам стакан и начала вливать в меня воду. Я жадно обхватила стакан с водой, огромными глотками втягивая в себя воду, насыщаясь каждым глотком и чуть ли не давясь ею. Как же я хотела пить – с каждым глотком я ощущала себя живее, остатки сна покидали меня, и я уже мыслила более трезво.
– Тебя опоили!
– сказала девушка, поднося мне уже третью кружку воды.
Как она это поняла? Меня серьезно опоили?
– Как ты… - мои слова прозвучали громче и внятнее, я начала чувствовать свой язык и осознавать, что говорю.
– Как я поняла?
– закончила мои слова девушка.
– Много лет практики. Наверняка ты знаешь, что я наемный убийца, и я очень часто сталкиваюсь с ядами.
Я опустила глаза, тяжело вздохнув. Осознав то, что меня опоили, доказывало, что я очень слаба и ничего не могу сделать для своей защиты. Я должна предать свою королеву? Но это будет измена, и моя голова окажется на плахе. В любом случае я погибну. Лукреция смотрела на меня, не сводя глаз, и я поняла, что она мне нравится. Может быть, мы могли бы с ней подружиться? Она была опасна, но в присутствии ее я не ощущала страх, и мне не хотелось убежать от нее. Девушка отложила стакан и села на кровать.
– Ты знаешь, кто тебя опоил?
Я не знала, говорить ли ей, не навредит ли это мне и Марцеллине.
– Я…не видела их лиц. Там были мужчина и женщина, они убили Далиру…
– Кого?
– переспросила Лукреция.
Я запнулась. Далиру никто не знал, она была тенью, которая делала свою работу, ее не стало, и никто этого не заметил. Так может быть и со мной, если я не найду способ понять, кто меня шантажирует.
– Неважно, - отрезала я.
Лукреция покачала головой.
– Ладно, что они от тебя хотели? Они опоили тебя, превысив дозу в два раза. Удивительно, что ты вообще проснулась так быстро.