Фрилансер. Битва за будущее
Шрифт:
— Как понял ликбез, у миниядеров нейтронный поток недостаточен. Максимум будет красивая вспышка. На такие вспышки они и рассчитаны — дверь высадить, стену проломить… Мы, вон, в Боливаресе ими снесли дверь ЦПУ службы безопасности, которая атмосферная створка, фиг такую срежешь! Но вот термоядерный взрыв она не даст.
Находящиеся в помещении женщины дружно пожали плечами — от них физика была далеко, сильно дальше, чем от меня. А вот к кому обратиться по данному вопросу — представление имел. Сделал себе мысленно на завтра пометку… Уже на сегодня, блин!
Да, узнал этот термин, хотя в школах изучали верхи, ещё меньше, чем давали персональные преподаватели
— Девчонки, пойду прошвырнусь! — принял я решение не сидеть, дабы от ходьбы собрать мысли в кучу и понять, что за хрень вокруг, чтобы наметить, что делать далее. — Не скучайте.
— Всё нормально Хуан. — Это Фрейя. — И это… Спасибо тебе! Что ПОНЯЛ. Другой бы не понял, не обратил внимание, а ты…
Я улыбнулся.
— Это не меня благодари. — Ткнул пальцем в небо. — Это тот, кто подкинул мне в своё время информацию о ядерном проекте… Лет в шестнадцать или восемнадцать.
Все присутствующие понимающе вздохнули.
Меня внутрь пропустили, остальных строго-настрого сказал никого не пускать. Может быть только Фрейю бы пустили, но только её. Наши, ангелочки, тётки с повязками «морпехов» на рукавах — то есть временно исполняющие обязанности наблюдателей за дисциплиной на базе. Но все с опытом, контракт на исходе, дело знают. Аджая растянули на раме, которую то ли сделали из подручных средств, то ли перетащили из сектора наказующих (он занимает места в подземельях как бы не столько же, сколько база). Трое техников-палачей контролировали процесс, а именно пропускания тока через тело пакистанца. Четырёхугольником вокруг него сидели опера Алекса, сам Алекс присел дальше в углу, что-то набирая на виртуальной планшетке в режиме перчатки. И завершала конструкцию сеньора Гарсия, севшая на маленькую табуретку прямо у входа с этой стороны. При виде меня поднялась. Отчиталась:
— Всё хорошо, Хуан. Работаем.
— Нового, пока я сюда шёл, ничего нет?
— Пока нет, — покачала головой. — Судя по тому, что вижу, не врёт, не запирается. Просто действительно мало знает. Если дашь команду работать жёстче…
— Погоди, сейчас! — вскинул руку в останавливающем жесте. Успеем ещё по-жёсткому. Подошёл к Принцу. Опера при моём приближении замолчали, а палачи отключили оборудование, дав пытуемому ненадолго расслабиться.
По лицу его текли слёзы боли и обиды. Заметив меня, Принц пожаловался:
— За что вы так! Я же сказал всё, что знаю. Я же и так обещал ничего не скрывать.
— Аджай, ты можешь мне не верить, но в этой комнате именно я — «плохой гвардеец». — Я расплылся в коварной улыбке. — Они, — обвёл присутствующих взглядом — коллективный хороший. Понимаешь?
Нет, не понимал.
— Я только кажусь белым и пушистым. Но ты сам видел, щелчком пальцев убил десять тысяч твоих собратьев. Ты действительно хочешь не к ним, а ко мне?
Растянутый на раме задумался.
— Понимаешь, эти ребята — условно «хорошие», — продолжал давить я. — И поверь, они видят, когда ты врёшь, и, что закономерно, видят, когда НЕ врёшь. А это значит, что если ты и дальше будешь искренен, и ответишь на все вопросы… Ты не просто будешь жить! Тебе поменяют имя, документы, дадут подданство,
Тишина — этот перец лишь стиснул зубы. Но, подумав, выдавил:
— Потерплю. Спрашивайте…
— Макс, закругляйтесь и спать! — А это я зашёл в кубрик. Парни почти в полном составе находились здесь и играли с девчонками… На раздевание. Ага, за главным центральным столом — на раздевание. В какую игру — неважно, может даже в пресловутый техасский холдем. Две фифы сидели с голой грудью, две в блузке, но одна, ближняя ко мне, без брюк и трусов, а парни все уже с голыми торсами, а один, дальний от меня, по-видимому, совсем без одежды. За боковыми столиками игр не было, но было живое общение — девки облепили парней, как мухи, а те и рады стараться — вешали лапшу на уши. Двоих не хватало — наверное их уже развели на быстрый секс; запретов тут нет и отродясь на моей памяти не было, у парней статус «своих» — закономерно что развели. Странно, что всего двоих.
— Хуан? — повернул голову недовольный марсианин.
— Завтра с утра тяжёлый день. И мне будет нужна личная ударная группа, которая не подчиняется никому более, и которой до марсианского Олимпа законы Венеры. Так понятнее?
Недовольные комментарии остальных парней, настроившихся на весёлую ночь. Вслух, но как бы тихо, типа я не услышу. Я сделал вид, что выше этого.
— Хватит фигнёй страдать! — чуть повысил голос и кивнул на оглённых девчонок за их столом. — Берите их за что схватите и сразу и тащите в койку. Раздевашки — полумеры, а у вас мало времени. А после спать — завтра тяжёлый день. Всё понятно?
Такая постановка вопроса понравилась больше. Тут же пошли переглядывания парней и девчонок — решалось, кто с кем сейчас пойдёт спать, видно до этого решено было не до конца.
— А им каюту так и не выделили! — голос одной из комвзвода сбоку, от бокового столика с диванами, где трём «за жизнь».
— А они им нужны? — Я немного пошло улыбнулся. Меня поняли, кое-кто довольно прыснул. — Девчонки, в восемь утра всех поднять, привести в божеский вид, и чтобы к разводу все они были готовы выдвигаться. Сейчас отбой, и знать не хочу, кто где будет спать, хоть по всей базе таскайте, но к утроу мне боевую группу верните. У меня всё.
Развернулся и вышел. А как, блин, с ними? Другого способа не вижу.
Подарок для девочке? Нет. Запертая на базе у нас только «зелень», да «малышня», и взрослые мужики, прошедшие не один контракт на Земле, на таких вряд ли посмотрят (точно не все). Их в кубрике и не было — старшие выгнали… Видимо, чтоб конкуренцию не создавали, да и режим для «зелени» строже. А старшие за ворота выходят, у них нет такого недотраха (хотя последние две недели усиление, почти все живут на базе безвылазно, но всё равно не считается). Но, блин, почему б не скрасить прекрасным половинкам одиночество, если сильные половинки слюни пустили так, что кубрик по щиколотку, чуть не утонул, когда зашёл?