Фрилавщик

Лоренц Катя

– Легко. Ладно давай спать.

Снимаю футболку.

– О, adidas, смотри, какие хорошие подделки стали делать. – провела рукой по футболку, приятная на ощупь.

– Ник, не носит подделок. У него все брендовое. И родаки у него какие – то Московские богачи были. Раз в месяц к нему дядечка на Bugatti приезжает. В шмотках от Armani, деньжат подкидывает.

– Поэтому вокруг него девчонки пасутся, деньжат охота?

– Да он и без денег любой голову вскружит, хорош мерзавец. Тяжко тебе придется, он за тебя решил взяться. Не завидую.

Но ты смотри, Сережку нашего не обижай! Ему и так в жизни досталось. Он с десяти лет по детдомам слоняется, а Ник только два года здесь. Этим вы с Ником и выделяетесь, вашу душу не успело испортить это гнилое место.

Вертелась на койке, под скрип панцирной кровати. Нет это не мысли о Нике мешали мне спать, просто луна светила прямо в лицо. Да! Это все она виновата.

Я всегда ночевала дома. Соскучилась по своей комнате, по друзьям.

Смерившись с тем, что не усну, решила написать подруге. Достаю свой потрепанный смартфон, подарок мамы на днюху. Мои старые друзья всегда по ночам в сети торчат. Я так по ним соскучилась! Меня здесь не принимают, я чужая, домашняя девочка.

Не только Сержу завидно, что у меня была нормальная мать, многие ко мне предвзято относятся. Оля эта, Наташа, но даже кого не знаю бросают на меня презрительные взгляды.

О, Вилена в сети. Мы с ней с садика дружим, не разлей вода. Она немного с королевскими замашками, но я всегда старалась сгладить наши ссоры.

Я: Привет, Вил? Я скучаю по тебе. Как дела?

Вил: Все норм. Как ты, как детдомовские?

Я: Хорошо. Может как – нибудь погуляем?

Вил: Ника, прости, я не смогу. Скажу все честно. Тебя наши зачморили. И все, кто к тебе приблизится ждет такая же фигня. Я не смогу с тобой видеться. Ты знаешь, чего мне стоило сделать свою репутацию.

Моя улыбка сползла с лица. Нет, это не может быть правдой! Как Вилена могла так меня предать. Мы столько лет вместе. Когда ее бросил крутой парень из нашего лицея, все от нее отвернулись, кроме меня. За, что она так со мной? Я же ее не бросала в тяжелые минуты. Не моя в том вина, что я сюда попала.

Я: Ладно, я поняла. Пока. Не буду тебя больше позорить.

Вот они те друзья, что познаются в беде! Наша дружба не прошла проверку. Обидно. В моей жизни ничего и никого не осталось.

– Девочки, подъем! На завтрак и в школу.

На завтраке, Сережа садится рядом.

– Бэмби, ну ты как?

– Нормально.

Ковыряюсь в геркулесовой каше. Нет, каша в принципе удалась, просто нет аппетита.

– Что у вас с Олей случилось? Я слышал вы подрались?

– Да, она вещи мои стырила. Хорошо, что Ник дал мне свою футболку.

– Ник? – голубые глаза засверкали ледяным пламенем. – У вас что – то было? Вы спали? – сильно сжимает мою руку.

– Ай, Ник, успокойся, не было ничего. – вот и врушкой стала. Сразу вспомнился поцелуй в душевой, щеки раскраснелись.

– Ник?

– Ой, прости, я хотела сказать Сереж.

– Оговорочка по Фрейду?

– Перестань из мухи слона делать. Ты

мне так руку сжал, чуть пальцы не сломал.

– Привет Вероника. – вспомни оно и всплывет.

– Привет и пока. Я на уроки.

Учебный год начался, моя старая школа в другом районе. Так, что сегодня мой первый день в новой школе, в 9 классе, еще и ОГЭ сдавать. Класс! Кажется, что жизнь не может быть хуже, и тут она преподносит тебе сюрпризы.

С учебой проблем не должно быть. В своем лицее я шла на золотую медаль, а тут обычная школа.

Оглядываю место, где мне придется провести ближайший год. В лицее были сделаны шкафчики на подобии американской школы, удобно, учебники таскать с собой не нужно было. Просторный холл со стеклянным шкафом, где хранятся кубки, награды. Пропускной режим, сердитый дядечка, в форме охраны, ревностно следит, чтоб не один террорист не прошмыгнул.

Первой алгебра. Слушаю в пол уха. Повторение теоремы Виета, эту тему я хорошо знаю. Учитель видимо заметила мою рассеянность.

– Новенькая! Если ты думаешь, что сирот спрос меньше, то ты ошибаешься. Я поблажек не даю.

Я рассвирепела, сдалось им всем, что я сирота, что же теперь и не человек. То лучшая подружка, то теперь учитель.

– Иди к доске. Посмотрим такая же ты тупая, как все детдомовцы, или маломальские признаки интеллекта присутствуют.

Я почувствовала себя как на войне, с одной стороны МЫ, детдомовцы, с другой остальные. Нужно защитить нашу честь. Будь я обычным ребенком, она бы не посмела меня так унижать, на глазах у всего класса. Родители и до министерства образования могут дойти, в попытке защитить свое чадо. А тут за меня не кому стоять. Я докажу, что мы не отбросы, что мы тоже чего – то стоим. Учитель не могла подстегнуть меня больше.

У доски жду команды “ фас” готовая всех порвать. Она, конечно, задает мне сложное уравнение, даже не для девятого класса. Ухмыляюсь, хотела меня унизить, а не получится. У меня лицей был с математическим уклоном, и мы такие примеры, как орешки щелкали.

Заканчиваю и посылаю самодовольную улыбка, с удовольствием смотрю, как она меняется в лице, у нее даже ноздри раздуваются. Что? Не ожидала от отброса?

– Садись, четыре.

– Четыре? – поднимаю бровь.

– Марина Ивановна, но мы такое даже не решали! – поднимается девочка в очках в черной оправе. Сразу видно, отличница. – А новенькая решила. Должно быть пять с плюсом.

– Я здесь учитель, и мне решать, что верно, а что нет.

– Хорошо, если я ошиблась, покажите где.

– Дерзишь? Мне?! – встает со стула. – Запомни, ты никто, и будешь никем. А теперь выйди из класса и в кабинет директора. – расплывается в улыбке. Кажется, ей все равно к чему придраться.

– Ой, да и пожалуйста.

– Тогда мы тоже все выйдем. – девочка поворачивается ко всему классу.

– Да. – подтверждают все единогласно.

– Подождите. – кричит с заднего ряда, Оля. – Что вы за нее заступаетесь? Кто она вам?