Фришка
Шрифт:
Твою мать, как ломит-то! Нет, в реальности у меня определенно болевой порог гораздо выше.
— Дай посмотрю, — подошел ко мне клирик Гиппопократ.
Я вытянул руку перед собой. Он сноровисто снял перчатку и наруч, но все равно пришлось раздеваться до пояса: толстый рукав ватника не желал закатываться.
— Неплохо нынче живут военные, — присвистнул конвоирующий пленника Кусимир.
— Ошибаешься, — покачал я головой.
Он усмехнулся.
— Сложно ошибиться, когда у тебя на спине
— Ошибаешься, что я военный.
Кусимир расхохотался.
— Вектор, ты нас совсем за дурачков-то не держи. От тебя спецназом за километр несет.
— Виктор Васильевич, не слушай дурачка, — сказал волокущий бессознательного разбойника Мстиссав. — Этот откосивший от армии сопляк не понимает, что такое гостайна.
Отлично, вот это удружил.
— Ага, скажи, он учителем музыки работает.
— Ну да, — Мстиссав пожал плечами. — Сто пудов, в удостоверении после звания так и написано.
— Вектор, — робко спросил Гиппопократ. — А что значит «киллинг из нот мурдер»?
— Убивать не преступление, — проклиная чертов комбинезон, ответил я.
— В консерватории всем такие колят, — добавил Кусимир.
И, заржав, они удалились. Говнюки.
Клирик коснулся руки, и меня словно током долбануло, аж дернулся от неожиданности.
— Извините, я первый раз, — пробормотал Гиппопократ.
— Все нормально, продолжай.
Клирик обхватил место перелома, кисти его слегка засияли, а мне казалось, что я сунул пальцы в розетку. Таймер травмы побежал гораздо резвее.
Мимо деловито сновали люди, Пузеслав притащил главаря разбойников и терпеливо ожидал окончания лечения, а меня все колбасило. Наконец дебаф слетел и Гиппопократ со вздохом облегчения сел на землю.
— Я, конечно, слышал, что быть лекарем — это путь самопожертвования, но не думал, что все настолько буквально, — устало произнес он. — Теперь понимаю, что чувствовали казненные на электрическом стуле.
Я подошел к главарю, стоящему на коленях со связанными за спиной руками. От него несло не только бомжом, но и парфюмом, а грязная одежда некогда была дорогой и имела претензию на франтоватость.
— Держите его покрепче, — обратился я к Пузеславу со товарищи и начал общение с неписем. — Кто сообщник в городе?
Тот угрюмо молчал, вися с заломленными руками. Может, я ошибаюсь, и в квесте нет второго дна? Но попробовать все равно надо. Сильно надавив ему на глаз большим пальцем, я повторил.
— Кто. Сообщник. В городе.
Непись только орал. Яблоко еще не лопнуло, но из глазницы пошла кровь.
— Назови имя сообщника.
Оболочка наконец лопнула, и густая жидкость потекла по щеке.
— Мой глаз! — Завопил непись. — Я скормлю оба твоих псам!
Проходящие мимо
— Б..дь, я не могу смотреть на это, — сказал кто-то из Пузеславовых.
— Иди к трофейщикам, — не глядя, ответил я ему. Остальные остались.
Тут главарь перестал орать и буднично произнес:
— Созрон, помощник секретаря бургомистра. — И снова принялся оглашать окрестности своими воплями.
Может, ему надо причинить некоторое количество страданий чтобы раскололся? Записав полученную информацию во встроенный блокнот, продолжил допрос.
— Где твой тайник? — И пнул его в колено, раздробив чашечку.
— Моя нога! Я сломаю тебе обе!
Что-то похожее я уже слышал. Взяв метательное копье, я воткнул острие в сломанное колено и принялся ковырять там, повторяя свой вопрос. Лицо главаря прояснилось.
— У ручья в корнях наклонившейся сосны закопан мешок.
У него, похоже, просто озвучки, соответствующей случаю, не имеется, поэтому отвечает спокойно. Отметив эту недоработку разработчиков, я принялся за вторую ногу.
— Где еще тайники?
Но, увы, больше полезной информации главарь не сообщил. Надо проверить, можно ли пытать игроков. Если да, то какой механизм? Ведь в любой момент имитатор отключить можно.
— Этого к пленным, и давайте следующего, — распорядился я.
Вообще-то, допрошенных и тех, кому это еще предстоит, желательно содержать отдельно, чтобы не сговорились, но уж на такое неписи точно не способны.
— Ты всех пытать, что ли, будешь? — спросил Пузеслав.
— Разумеется. — Пожал я плечами. — Что за бандит без личной нычки?
Он почесал репу и глубокомысленно изрек:
— Ну, так-то да.
Ребята приволокли выжившего из свиты здоровяка. Разумно: он экипирован куда лучше остальных оборванцев, следовательно, богаче.
— А можно я попробую? — спросила подошедшая Дагомея.
— Ты пост оставила? — ледяным тоном поинтересовался я.
— Нет, подменилась, — легкомысленно ответила Лена. — Так можно?
Женщина, особенно такой яркой и хищной внешности, в качестве палача гораздо страшнее мужика. Если игроков все же можно пытать, это будет полезно. Пусть потренируется. Я кивнул, давая разрешение.
Она подскочила к пленному и принялась лупить его ногами по яйцам, неумело, но яростно.
— Лен! Лена! — Ноль внимания. — Дагомея! — рявкнул я и за шкирку оттащил ее от непися.
Та тяжело дышала и была не вполне в адеквате. Хорошенько встряхнув ее, так, что, казалось, голова отвалится, сказал:
— Мне насрать на твои комплексы, насрать, надо ли тебе к психиатру, но допрос и истязание — разные вещи. Поняла?
Она быстро закивала.
— Тогда показывай. — Я толкнул ее к неписю.