Фронт без линии фронта
Шрифт:
преследуют всю жизнь!
– - а сама тихонько спрашиваю:
– - Что делать дальше?
Он так же тихонько отвечает:
– - Проси.
Увели Ивана. Бросил он на меня взгляд -- долгий, понимающий, словно бы
прощался со мной, с товарищами. И я опять кинулась к немцу. Сую ему в руки
характеристику, подписанную Лантухом.
– - Прочтите, герр комендант, и вы увидите, какой это замечательный
человек.
– - Вижу, вижу, -- говорит не так сухо, как раньше,
– - Вы
хорошие люди, но есть же среди украинцев и плохие, коммунисты, партизаны,
потому и к вашему Ивану такое отношение.
Тут вошел какой-то пожилой офицер в форме "СС", видно, начальник
коменданта. Они поговорили о чем-то по-немецки; я почувствовала, что речь
идет обо мне и эсэсовец соглашается с комендантом.
– - Мы бы отдали вам Ивана, -- сказал комендант, когда эсэсовец вышел,
– - но документы на него уже отправлены в пересыльный пункт.
Это значило, что я опоздала,-- завтра Ивана повезут в киевское гестапо.
Я взмолилась.
– - Разрешите мне самой пойти за ними. Я думаю, что там тоже есть
благородные люди.
И комендант разрешил.
Все складывалось так удачно, что я даже не верила своему счастью. Мы со
свекровью отправились в пересыльный пункт. Немец-офицер распечатал пакет,
удивленно покачал головой, но ничего не сказал, отдав мне бумаги Ивана.
Вышел ко мне Иван. Вернули ему одежду.
– - А золото вы должны оставить,-- предупредил комендант.
– - Приказ
фюрера.
Иван, как только мы отошли от лагеря, сказал:
– - Надо скорее освобождать Жоржа. Пропадет. Здесь у него слишком много
знакомых.
Дудкин работал раньше в этом лагере и за отказ выехать в Германию был
приговорен к расстрелу. Но ему удалось бежать. Чтобы его не узнали, по
совету Кудри он обмотал лицо шарфом и старался не выходить из барака.
Максим в тот же вечер разработал план освобождения Жоржа. Идти за ним
должна была Женя Бремер. Она получила пропуск за Днепр и явилась в лагерную
комендатуру. Женя была "фольксдейч", и разговор с ней был иным. Ее
приветливо встретили, особенно когда узнали, что она пришла сюда в поисках
сына -- "бедного немецкого мальчика Адольфа, мобилизованного большевиками,
который сейчас томится в лагере вместе с этими ужасными украинцами".
План Максима удался. "Бедного Адольфа" искали офицеры, фельдфебели,
солдаты и, конечно, не нашли. Женя плакала и, уже прощаясь, как-то вскользь,
словно бы вспомнив что-то не очень важное, обронила, что здесь сидит еще
один украинец, невинный человек, муж ее подруги немки, и назвала фамилию
Жоржа. Дудкина выпустили
Выкарабкался, чтобы назавтра опять шагать над бездной.
Снова оперный театр
У Кудри был большой праздник -- связь с Центром все же удалось
установить. К нему прилетели из Москвы два связиста. С ними он передал
важные сообщения Центру. Между прочим, он докладывал, что первого мая одна
из его групп организовала крушение эшелона с боеприпасами и войсками на
перегоне Киев--Жмеринка, а вскоре еще более крупное крушение в Дарнице. Он
сообщал также и о других диверсиях, в том числе и о том, что им удалось
обрезать тормоза и пустить с откоса к Подолу трамвай, переполненный
немецкими офицерами. Через несколько дней Максиму стало известно, что в
Виннице заканчивается строительство каких-то очень важных сооружений. Он
вспомнил разговор с Тарасом. Надо было наконец выяснить, чем там занимаются
немцы. "Пожалуй, придется поручить это Рае",--подумал он. Когда-то она пела
в Винницком театре, у нее было там много знакомых, и если учесть ее связи с
высшими гитлеровскими кругами Украины, то лучше Раисы для такого задания
никто не подходил.
– - Найдите предлог для поездки в Винницу, -- попросил ее Максим на
очередной встрече.
– - Завтра же начну хлопотать, -- коротко ответила она.
Максим тогда еще не знал, что посылал ее в логово Гитлера, в секретную
штаб-квартиру фюрера, которая была построена неподалеку от Винницы, и что
одно лишь слово "Винница" вызовет повышенный интерес гестаповцев к его
разведчице.
Через несколько часов после того как Рая осторожно намекнула шефу, что
хотела бы дать концерт в своем родном городе, один из руководителей службы
"СД" Киева вызвал к себе в кабинет особо секретного агента -- "Нанетту".
– - Постарайтесь сблизиться с Окипной,-- сказал он.-- Нам нужно знать,
кто ее окружает, с какой целью она едет в Винницу, что она думает о нас.
Где живет студент?
– - Окипная?
– - переспросила Нанетта.
– - Прима оперы? Кармен?
– - Именно она,--кивнул гестаповец.
– - Очень нас интересует. И особенно
ее окружение.
Офицер порылся в бумагах, достал анкету Окипной.
– - Она из Винницы. Отец -- священник Копшученко. Был репрессирован
советскими властями. Сейчас живет вместе с ней. Чкалова, 32...
Рая медленно шла по улице Короленко к театру. Кто-то тихонько тронул ее
за руку. Невысокая, коренастая, черноглазая, довольно миловидная женщина с