Фронт без тыла (Записки партизанского командира)
Шрифт:
Командир "Храброго" (его фамилию я называть не стану - слишком много с тех пор воды утекло) пытался обмануть штаб полка, донося, что его КП находится на том месте, которое было обусловлено приказом, но расположившись на самом деле чуть не на два километра в сторону,- вдали от боя, зато в полной безопасности. Отряд был лишен таким образом оперативного руководства, и его действия оказались гораздо менее эффективными, чем мы рассчитывали.
Я расценил действия этого командира как преступные, отстранил его от руководства, разжаловал в рядовые и направил в распоряжение
Мы разработали план боевых действий на следующий день и смогли до утра отдохнуть: по ночам гитлеровцы никогда нас не тревожили - в этом смысле они были "удобным" противником.
* * *
Вопреки нашим ожиданиям, на следующий день немцы боя не начали. То ли ждали подкрепления, то ли вели разведку и корректировали план наступления. Только 13 мая они атаковали деревню Никольское. На этот раз я наблюдал за их действиями с командного пункта отряда "Храбрый", расположившегося в кустарнике недалеко от деревни. Отсюда было отлично видно поле боя.
Свою наступательную тактику каратели, как правило, строили по одной варварски нехитрой схеме. Не отошли они от нее и на этот раз. Приблизившись к атакуемой деревне примерно на километр, они выкатили на прямую наводку пушки и открыли огонь по крышам домов. В то время дома на Псковщине крыли обычно соломой, и поджечь их было очень просто. Деревня начала гореть. Оставаться в ней становилось невозможно, непригодными оказались и заранее подготовленные близлежащие огневые точки. В это время в бой вступили танки, сопровождаемые несколькими цепями пехоты.
Карателей не интересовали сами деревни: они стремились очистить территорию от партизан, а что на ней оставалось - их не волновало. И в руки к ним попадали не населенные пункты, а брошенные населением пепелища, в которых, как памятники на могилах, высились печи и печные трубы, а уголь, зола и остатки обгоревшего скарба были как могильные холмики.
Что могли мы противопоставить врагу, когда всю артиллерию полка составляли одна малокалиберная пушка без прицела и одно капризное противотанковое ружье! Пока только такие же примерно действия, как и в первый день.
Когда гитлеровцы двинулись к Никольскому, по их тылам в районе Дудино нанес сильный удар отряд "Храбрый". С командного пункта Алексеева было видно, как реагировали на это головные части. Огонь из пушек по Никольскому был приостановлен, орудия развернули и стали обстреливать лес с восточной стороны. К этому времени "Храбрый" из боя уже вышел, но противник, не зная этого, довольно долго вел огонь. Затем орудия вновь повернули в сторону Никольского. Но и на этот раз обстрел был недолгим: из зарослей, теперь уже с западной стороны, во фланг наступавшим ударил отряд "За Родину". И опять движение приостановилось, опять разворачивались пушки.
Наконец, в наступление были введены танки. Но их подстерегала еще одна неожиданность: две машины почти сразу же подорвались на минах, очень удачно поставленных ночью
Так и вертелись каратели на месте почти весь этот день. Только к вечеру, сровняв артиллерийским огнем Никольское с землей, им удалось провести оставшимися танками удачную атаку и занять деревню. Но с наступлением темноты один из латышских отрядов, поддержанный отрядом "За Родину", Никольское отбил, и гитлеровцы вынуждены были отступить к Дудино. За 13 мая они потеряли еще сотню человек и 2 танка.
* * *
На четвертый день противник начал боевые действия несколько позднее обычного. Двигался к Никольскому исключительно осторожно, а танковая поддержка пехоте "взросла уже до девяти машин.
Наша единственная пушка была оружием скорее психологическим. Я говорил уже, что прицела у нее не было и наводить орудие приходилось через ствол. Понятно, что таким образом поразить движущуюся цель почти невозможно и наши снаряды не причиняли танкам вреда. А заминированные участки противник на этот раз сумел обезвредить - видимо, как раз поэтому наступление и началось позже, чем всегда.
Этот день для полка складывался неудачно. Мы несли очень большие потери и к исходу дня отступили к Большому Заполью.
Стало известно, что 13 мая гитлеровцы начали наступление и на северной границе Партизанского края, в 35-40 километрах от нас. Они сумели с ходу занять деревни Сосницы, Крутец, Станки, Барановку и продолжали теснить партизан к деревне Тучино.
Обстановка требовала от нас решительных действий. Надо было найти способ изменить ход боев, надо было найти в измотанном полку силы для того, чтобы остановить неприятеля, начинавшего действовать успешнее, чем мы. Но где этот способ и откуда возьмутся силы?
Мы нашли все-таки выход. Я уже писал о том, что гитлеровцы воевали чрезвычайно педантично: днем - бой, ночью - отдых. Мы же решили сломать эту схему. Полк перешел к действию испытанным партизанским методом - ночными налетами.
Воевать решили "в две смены": каждый отряд разбили на две неравные части, одна из которых, меньшая, но зато достаточно мощно вооруженная, вела боевые действия ночью, а днем отдыхала, другая же действовала наоборот. Правда, к ночи с 14 на 15 мая перейти на такой распорядок всем подразделениям еще не удалось, зато отряд "За Родину", менее других измотанный дневным боем, в полном составе вышел на ночную операцию.
* * *
Перестройка нашей тактики была вызвана еще и тем, что характер местности между Белковой и Большим Запольем затруднял проведение фланговых и тыловых ударов, лишая нас таким образом возможности действовать выгодным для себя способом. Организация ночных налетов окупила все это с лихвой.
Итак, в ночь на 15 мая отряд "За Родину" вышел на задание. Перед ним не ставилась задача отбить у неприятеля занятые им накануне населенные пункты.
Целью была только инсценировка нападения: требовалось вынудить противника вести ночной оборонительный бой и измотать его.