Фронт до самого неба
Шрифт:
Гриша Асеев, казалось, был огорчен.
– Ты чего клоуна из себя строил?
– встретил сердито друга, когда тот уселся в наш ряд.
Саша, по своему обыкновению, ответил не сразу. Лишь когда Гриша толкнул его в бок кулаком, пояснил:
– Клоуны, брат, сейчас самый полезный на сцене народ. А хвастаться силой... Паек-то у них не летный...
Все как-то притихли. И за весь вечер ни разу не помянули о победе нашего силача...
Рано утром мы уже были в воздухе. Внизу, насколько хватало глаз безбрежная, запорошенная снегом голубая сибирская тайга: ни дорог, ни поселков, ни огонька, ни дымка до самого горизонта. Через несколько часов прибыли на указанный
На другой день на том же аэродроме мы наблюдали испытательные полеты нового бомбардировщика Ту-2. Радовались, что скоро машина поступит на вооружение. Это чувство еще с большей силой охватило нас через два дня, уже на Урале. Здесь наш комэск встретил старого друга, летчика-испытателя, который под большим секретом рассказал, что готовится к испытаниям первая машина с реактивным двигателем.
На всем пути мы видели, как на запад шли железнодорожные эшелоны с боевой техникой. Страна мобилизовала силы для отпора ненавистному врагу. Повсюду нам оказывали всяческую помощь, открывали "зеленую улицу".
2 марта наша девятка приземлилась на подмосковном аэродроме. За время долгого перелета мы очень сдружились, мечтали не разлучаться и дальше. Но судьба распорядилась иначе. Приехал Попович, привез из штаба военно-воздушных сил ВМФ невеселые вести: эскадрилью разделили на две части. Шесть экипажей, в том числе и экипаж нашего комэска, направляли на Северный флот, а три - Косиченко, Перегудова и мой - на Черное море. Северянам мы завидовали, их было большинство и летели они в полк, которым командовал прославленный североморский ас Борис Феоктистович Сафонов. Мы попрощались, поклялись друг другу драться с врагом, не жалея сил.
Утром 7 марта наш новый флагманский штурман Карп Карпович Лобузов, заменивший улетевшего на Север Гавриила Иошкина, заверил, что, несмотря на плохую погоду, доведет звено "как по нитке".
– Ох, Карп, не порвалась бы твоя "нитка", - озабоченно оглядел небо Косиченко.
В середине пути пошел снег, резко понизилась облачность. Высота полета строго определена, ориентироваться трудно. Но Карп Карпович действительно не подвел, приземлились где надо, на указанном аэродроме недалеко от Саранска. В тот же вечер представились командиру запасного авиационного полка майору Христофору Александровичу Рождественскому. Тот расспросил нас о службе на Тихоокеанском флоте, уровне подготовки, общем налете.
– Теперь отдыхайте. До завтра, - сказал на прощание.
И ничего о том, когда полетим на фронт, как мы ни наводили разговор на эту тему.
На другой день был объявлен приказ о назначении нас троих командирами звеньев в формируемый 35-й авиаполк.
– Ваша главная задача - сколотить настоящие, дружные боевые экипажи в своих звеньях, - добавил Рождественский.
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
– с тоской протянул Косиченко.
Утешало одно: узнали, что полк после сформирования поступит в распоряжение командования Северного флота. Таким образом, мы тоже попадем к сафоновцам. Командиром полка назначили майора Алексея Васильевича Крылова, нашего бывшего однополчанина, тихоокеанца, который отлично понимал наше состояние. Машин в полку
– Завтра приказано отправить шесть экипажей в Москву за самолетами.
В мой экипаж вошли штурман Владимир Ерастов, стрелок-радист Георгий Пешехонов, техник самолета Иван Варварычев. Ехали в "пятьсот веселом", как тогда именовали товарные составы, наскоро приспособленные для перевозки пассажиров. Нам повезло, в вагоне оказалась "буржуйка", и связка дров. Ночь кое-как перебились. С рассветом на одном из разъездов, где пропускали воинские эшелоны, сделали вылазку, выпросили у стрелочника пилу и топор и нарубили дров в соседней рощице.
– Теперь в Москву приедем боеспособными, - шутили ребята.
В Москве на Центральном аэродроме сразу же занялись приемкой машин. Увлеклись работой так, что даже не заметили подъехавшей "эмки". К самолету подошел человек в гражданском, в кепке и легком демисезонном пальто, среднего роста, серьезный, энергичный.
– Как дела?
– Нормально...
– Сейчас подъедет Коккинаки, облетывать ваши машины. Поторопитесь.
– Кто это?
– спросил я местного механика, когда гражданский отошел.
– Ильюшин, Сергей Владимирович, - с удивлением поглядел на меня тот.
Я и раньше летал на машинах Ильюшина и всегда с благодарностью думал об их создателе.
Наш техник доложил, что на одной из машин замечена трещина на раме хвостового колеса.
– Раму усилим, - сказал Ильюшин.
– Предупредите об этом пилота.
Через несколько минут подъехал Владимир Константинович Коккинаки. Мы сразу узнали его. Выше среднего роста, подтянутый, широкоплечий, он приветливо поздоровался и тут же отошел с заводским техником. Не верилось, что этот человек, столько раз прославивший нашу авиацию, будет совершать облет обыкновенных серийных машин. Впрочем, почему обыкновенных? На этих машинах мы будем бить врага. И хотя конструкция давно проверенная - на самолетах ДБ-3ф летчики Краснознаменного Балтийского флота "те в первые дни войны наносили ночные удары по Берлину, - каждая машина тщательно испытывается перед тем, как стать в боевой строй.
Коккинаки вырулил на старт и, несмотря на сильный боковой ветер, уверенно взлетел. Посадку произвел с недобором, плавно опустил хвост, когда самолет ужа бежал по бетонке. Кто-то из ребят шутливо спросил:
– Что, она всегда так не добирается на три точки?
– Добирается, орлы, но у этой на раме заднего колеса трещина, или забыли?
Он улыбнулся, снял парашют и неторопливой походкой направился к следующему самолету.
Ожидая окончания проверки, мы наблюдали, как группа летчиков готовилась к первомайскому воздушному параду. Немного посовещавшись, они сомкнутым строем взлетели в небо и стали выполнять фигуры высшего пилотажа. Мы с восхищением следили за четкими, слаженными маневрами экзотически раскрашенных Як-1. Пятерка истребителей вертелась в воздухе, словно связанная шнурком...
Во второй половине дня на нескольких По-2 мы перелетели на аэродром Измайлово, где наши машины должны были переоборудоваться для подвески мин и торпед. Сразу стали знакомиться с подходами к аэродрому, изучать препятствия. Не успели обойти поле, как приземлился самолет с начальником штаба авиации ВМФ полковником Евгением Леонтьевичем Бартновским. Мы уже привыкли к неожиданным поворотам судьбы, но такого не могли себе и представить.
– Самолеты на Центральном аэродроме примут другие, а вам явиться в штаб за документами. Поедете на поезде получать машины на уже знакомом вам авиационном заводе.