Фронтир. Дорога на двоих
Шрифт:
– А теперь рассказывай, чего это ты появился здесь, когда тебе прямая дорога в Крумл? – затащив к себе в каморку Сергея, поинтересовался Грибски. – Только не надо плести кружева. Приказ о вашем помиловании привез один писатель, по слухам, он же отправился в степь на ваши розыски. Говорят, он за это взялся весьма рьяно. Сомневаюсь, чтобы он тебя не разыскал. Да и вы трое не больно-то удивились этому известию.
– Конечно, разыскал и даже сообщил радостную весть. Странные люди эти писатели. Учудить такое только ради того, чтобы несколько дней и
– И?
– И я ему выдал, да такое, что ему на дюжину романов хватит.
– Приврал, что ли?
– Не. Не приврал. Наврал с три короба. А что? За его плату можно было еще много чего напридумывать. Он как дитя малое радовался.
– А сюда-то чего, если знал, что уже чист?
– Смеешься? Ты ведь отписал в Крумл, что мы погибли. Там нас никто не знает, а потому пошлют куда подальше, а то еще опять определят на службу в веселое местечко.
– Угу. Они могут.
– И потом. Тут ведь наши вещички остались.
– За патроны свои беспокоишься?
– И за патроны, и за лошадок. Зря, что ли, я на них уйму времени и трудов убил.
– Это да. Стоящие лошадки получились. Патроны твои у меня. Сам не знаю, чего их прибрал. Ну и лошадок забирай.
– А у вас тут как?
– Смеяться будешь, но гораздо лучше, чем было с вами. Нет, арачи все еще пошаливают, но то дело привычное, хотя с твоими собачками попроще было. Мы теперь секреты выставляем и, случись что, оказываем поддержку со стен. Опять же, твои гранаты сильно выручают.
– Нужно ли так рисковать парнями?
– А как иначе? Раньше мы ведь устраивали разные ловушки в мертвых зонах, но арачи легко обезвреживали их, а теперь все куда сложнее. С одной стороны, в секрете только трое, с другой – усеяли подступы к позициям ловушками, как малиновый куст ягодами, поди разделайся с нашими сюрпризами под обстрелом. Так что парням не такой уж и великий риск, не больше чем всегда.
– А еще какие изменения?
– Патрулирование всей округи с нас сняли. Мы теперь прочесываем только прилегающую к заставе территорию. Не знаю, с чего так, но с месяц назад получил такой приказ. А еще поговаривают, что гарнизоны на заставах скоро начнут менять на штатные взводы и артиллерией будут усиливать.
– Странно, – зная суть происходящего, все же изобразил удивление Сергей.
Как видно, потерпев неудачу в разыгранной партии, генерал-губернатор решил пересмотреть вопрос о заставах на Мраве. Все же власти заинтересованы в процветании торговли, а этого без серьезных опорных пунктов на реке не добиться. Ну а правда… Не всегда стоит ее знать, тем более тем, кто остается служить здесь и дальше.
– А с вами что будет? – поинтересовался Сергей, наблюдая, как Милош привычно извлек свою трубку и пыхнул дорогим душистым табаком.
– А что с нами? – искренне удивился вопросу Грибски. – Будут постепенно переводить шевронов от ближних к Крумлу застав к дальним. Так что наша Паюла перейдет к армейцам в последнюю очередь.
– Понятно. Ну как,
– А куда я денусь. Только заночевать вам тут придется. Я тот еще писарь.
– Угу. Ты это… На Хвата писать станешь, укажи, что он будет получать паспорт на имя Лукана Губачека. Ага, его имечко и есть. Мы у куроки его сестру нашли. Одну. Вторую в свое время куроки тоже спасли, да померла она от какой-то болезни.
В принципе зная отношение пинков к белым женщинам, можно было бы удивиться, зачем им понадобились две малолетние девочки. Для плотских утех они слишком малы, а рабства у пинков нет. Впрочем, не было до недавнего времени. Уже появились рода куроки, которые закупали чернокожих рабов. Все же пинки больше охотники и воины, сложно вот так в одночасье стать крестьянином. С другой стороны, люди, они и на Глобусе люди, мог кто-то оказаться и любителем малолетних девочек. Кто сказал, что педофилия – это отрыжка просвещенного двадцатого века?
Как бы то ни было, но причина пленения сестер Хвата осталась загадкой. На отряд арачей налетел такой же военный отряд куроки. Покружили, постреляли, кого-то ранили, остальные предпочли спасаться бегством, а девочки остались на месте схватки. Жена одного из воинов, Бегущего Буйвола, которую тот очень любил, всегда хотела дочку, а Великий Дух им дарил только мальчиков. Вот и забрал он девочек в свой шатер, ну не разлучать же сестер. Старшая умерла через год от болезни, младшая выжила, расцвела и вышла замуж. Лишившись одной семьи, она обрела другую и теперь была счастлива.
– Значит, Лукан Губачек? – улыбнулся Грибски.
– Ага. Он, правда, ерепенился: мол, никому не говори, Хват я, и никаких гвоздей. Но я его убедил хотя бы документы выправить по-человечески.
– И это правильно. Даже если он свое прозвище возьмет как имя. Все одно нужна фамилия. Но это не ко мне.
– Как это? – удивился Сергей, тут же представив себе бюрократические перипетии своего мира.
– А вот так. Я отпишу бумагу в отношении вас троих, а какие имена вы захотите себе выбрать, уже вам решать. Как скажете, так и будет. У вас начинается новая жизнь, с чистого листа. Так что все это вы в Крумле решать будете.
– Ясно. Тогда пойду устраиваться на ночлег.
– Давай. К Крайчику подойди, он определит. Только как бы тебе не пришлось задержаться здесь. Река скоро станет, и пароходы сейчас редкость, только если кто домой возвращается.
– А мы не будем ждать, – равнодушно пожал плечами Сергей. – Завтра на рассвете выдвинемся посуху.
– Зря, – в очередной раз пыхнув густым облаком, покачал головой сержант. – По воде оно и безопаснее, и быстрее будет.
– Ну насчет быстрее не уверен, ты сам сказал: река скоро встанет. Опять же, не каждый капитан возьмет на свою посудину лошадей, а я их оставлять не хочу. Не-э, своим ходом оно надежнее будет. Нарваться на арачей вероятность небольшая, да и в степи мы теперь куда лучше себя чувствуем, так что как детей неразумных в оборот не возьмут.